Воронье царство (СИ)

— Знаешь, — закончив с простыми травами, Риван принялся водить по зарослям болтающимся на шнурке ножиком, — нам в приюте тоже рассказывали эту легенду. Я, помню, очень сильно расстраивался и возмущался тому, что из-за жадности древних людей боги больше не ходят по нашим землям. И все ждал, что когда научусь попадать на «ту сторону», обязательно попрошу у Бога-Ворона за них прощения.

— И как? — усмехнулась Арндис. — Попросил?

— Когда я его увидел в первый раз, от трепета я не мог вспомнить собственное имя, не то чтобы какую-то легенду.

Звонкий смех Арни приятным теплом разлился по сердцу жреца.

— И все-таки она страшная, — успокоившись, сказала девушка.

— Кто?

— «Та сторона».

— Там нет привычных нам красок, да, но я бы не назвал ее страшной, — Риван задумался, подбирая слова для той, кто никогда не видел своими глазами серую пустошь. — Там спокойно, ты собран и кажется, что все тебе по плечу, ничего не боишься и ни о чем не переживаешь.

— Словно предался забвению, — угрюмо добавила Арндис. — Это край богов и мертвых, поэтому и страшный.

— Разве вы не стремитесь попасть в охотничьи угодья Ульвальда?

— Мы верим, что лучшие из нас попадают туда. И я искренне надеюсь, что мои братья и сестры, павшие от рук колдуна, сейчас охотятся бок о бок с Ульвальдом, но сама туда не тороплюсь.

— Как он вообще в ваших землях оказался? — не удержался от вопроса Риван и тут же пожалел об этом, увидев как девушка изменилась в лице.

— Сами напросились, — после непродолжительной паузы ответила она. — Устроили охоту на вашего брата.

Пришел черед поникнуть и Ривану. На молитвенном холме повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь шелестом прочесываемой жрецом травы. Тут раздался тонкий лязг металла, возвещающий, что он нашел, что искал.

— Они, — сдержанно проговорил Риван, — жрецы Корвуса искренне верят, что действуют во благо. Пожалуйста, помни об этом, если ситуация потребует поднять против них оружие.

— Я не… Ох, Риван, я не участвовала во всем этом, — девушка ринулась к жрецу, но тот остановил ее жестом.

— Аккуратно.

Он присел и примял высокие былинки, открывая найденные им бледные цветочки расковника. Разрыв-трава, самая важная в обряде, ключ от «той стороны». Ее жрец срезал с еще большим трепетом, боясь повредить, взял всю, что ему открылась, как и принято, ни больше, ни меньше.

— Потор-р-ропись! — раздалось знакомое гарканье, а вслед за ним крепкая ругань опешившей Арндис.

— Явился. А я уж думал, придется перья среди курганов выискивать, — выдохнул Риван, поднявшись.

— Ладно, беру свои слова обратно, — прицокнула языком девушка, рассматривая ворона, взгромоздившегося на клювастую голову Баркуда. — Он правда знает, что тебе нужно перо?

Риван подошел к птице и осторожно протянул к ней руку. Ворон нахохлился от его прикосновения, но и не подумал улетать. Жрец не спеша провел пальцами по гладким перьям, а затем нащупал самое потрепанное в хвосте и одним резким движением вырвал его.

— Ка-а-ар!

— Прости, — сказал Риван вслед возмущенному вспорхнувшему ворону.

Тот, сделав круг над холмом, опустился обратно на голову истукана и тут же принялся поправлять клювом потревоженное место.

— Он же не полетит с нами в деревню? А то медвежьему жрецу и не потребуется тебя сдавать.

— В деревню пока рано, нужно найти место для обряда. Жечь травы в трактире, думаю, плохая идея.

Арндис осмотрелась.

— Да тут и жги, отсюда я хотя бы заранее замечу, если кто приблизится.

— А игла?

— Все с собой, — девушка сняла с пояса кошель и выудила оттуда кресало, кремень и кожаный тонкий сверток.

Риван наскоро нарвал высохшей травы, расчистил небольшой участок земли на отдалении от идолов, и вырыв неглубокую ямку, принял из рук Арндис инструменты.

Сухая трава быстро принялась от искры огнива, свежей же достаточно было начать немного тлеть, чтобы наполнить воздух необходимым терпким ароматом. Уколов палец иглой из свертка и окропив пожертвованное перо, Риван едва успел побеспокоиться, что в таких условиях он долго не сможет найти путь на «ту сторону», как его туда с первым же вдохом затянуло, так быстро и резко, как никогда прежде.

Риван открыл глаза. Перед ним предстало бескрайнее серое поле, усыпанное черными костями, разбитыми доспехами да сломанными древками копий, а над полем нависла знакомая тень. Та подняла высоко в темное небо голову, украшенную белесой маской и громовым раскатом мир наполнили слова Бога-Ворона:

— Стань моим гласом. Стань его взором, — тень опустила голову, взглянув на своего жреца. — Скажи ему, что его время вышло. Пески зовут.

Может, и права была Волчица о забвении, потому что Риван понимал, что услышь он эти слова в своем мире, ужасу его не было бы предела. Сейчас же жрец впервые в своей жизни решился задать, как казалось раньше, недозволенный вопрос своему богу:

— Почему я?

Маска повернулась единственной глазницей в сторону Ривана:

— Два ока видят больше, чем одно…

И как резко жреца сюда призвало, так же быстро его и выбило с «той стороны».

— На тебе лица нет, — услышал он обеспокоенный голос Арндис, которую еще не успел увидеть из-за пелены в глазах. — Что он сказал?