Воронье царство (СИ)

— Ты же меня понимаешь, не притворяйся. Давай. Ка-о-ран. Нет? Ладно. Может, Каор? Скажи «Каор».

Ворон продолжал молча смотреть на девушку, всем своим видом выказывая недовольство излишним вниманием к себе.

— Скажи «Каор» или перестану кормить тебя сыром.

— Као! — громогласно взмолил ворон, расправив крылья.

— Ну, Као, так Као, — залилась звонким смехом Арни.

За перекусом Као получил свой заслуженный кусочек козьего сыра и, как все дни до этого, упорхнул, стоило путникам собраться в дорогу, изредка показываясь высоко над головами и возвращаясь во время стоянок.

По расчетам Арндис, они догонят медленно, но верно прущее к границам Гвинланда реильское войско через несколько дней. Вначале они сильно отставали, подготовка к дороге вышла долгой, а если бы Арни не смогла убедить Ривана, что нет ничего зазорного в том, что она возьмет все расходы на себя, заняла бы еще больше времени. Поскольку в деревушке путники могли рассчитывать лишь на плуговую кобылу, за подходящим вторым конем, к сожалению жреца, пришлось возвращаться в Равницу. Дальше рыночной площади въезжать не пришлось и быть узнанным Риван никак не мог, но жрец чувствовал себя крайне скованно в городе, неистово желалось еще глубже спрятаться в капюшон новой пелерины и поскорее покинуть место, где он едва не распрощался с жизнью. И совершенно не помогало понимание, что там, куда они движутся, было куда опаснее.

Непривычно осторожничала и Арни, выбирая путь. Когда дорога позволяла, она старалась увести их в сторону от тракта из-за опаски нарваться на патрули арьергарда. Избегали они и ночлега в поселениях, дабы не привлекать лишнего внимания, невзирая на то, что погожие дни бабьего лета время от времени разбавлялись проливными дождями, затрудняя передвижение.

И тем не менее, путники приближались к своей цели. Ривану никак не удавалось представить себе, как он поступит, когда они настигнут армию Корвуса. О том, что в лагерь к реильцам он пойдет один, сомнений не было, но что дальше? Как сделать так, чтобы его не приняли за лазутчика и не расправились на месте? Как донести до колдуна слова Бога-Ворона? Ведь, если в нем признают жреца, сначала Ривану предстоит встреча с Раунхильдом. Как тот отреагирует? Поверит ли в этот раз? И снова мысли тонули в потоке вопросов, от которых лишь росло беспокойство на душе. Жреца окутало мимолетное, но отчетливое горькое ощущение, что его ведут на привязи на убой. Он доверял мудрости своего бога, но вновь почувствовать на себе дыхание смерти совершенно не хотелось.

Окольный проселок сделал очередной виток, а густой лес впереди не оставил путникам никакого выбора, кроме как повернуть в сторону тракта. Но, стоило оказаться на широкой дороге, Арндис натянула поводья, остановив гнедую кобылу. Придержал коня и следующий за девушкой Риван. Прямо перед ними путь покрывала свежая насыпь, вдоль которой оказались разбросаны порубленные ветки и бревна, что все вместе, очевидно, было раньше частью засады. Насторожившись, Волчица перевесила сайдак с луком и колчаном с седельного крюка себе на спину, и пустила лошадь шагом. А за разобранной баррикадой, на устланной речным туманом дороге, путников ждало малоприятное зрелище.

Ривану никогда прежде не приходилось бывать на местах сражений и от вида такого количества павших солдат жрецу сделалось не по себе. А стоило увидеть, что на редких тарбарах вышиты головы вепря — того хуже. Арндис ехала молча, угрюмо опустив плечи, Риван же пытался не сводить глаз с крупа ее лошади, но взгляд то и дело падал на обезображенные смертью тела.

— Это была бойня, — сердито проговорила Волчица.

И только сейчас жрец заметил, что в большинстве своем солдаты лежат ничком и удары, отнявшие их жизни, приходились им в спины.

— Вот же сучьи потроха! — Арндис вновь остановила кобылу и резво спешилась.

Риван не сразу понял, что адресована ругань была не прошедшим по этой земле реильцам, а троим мужикам, склонившимся над телами.

— Убрали от него свои грязные лапы! — прорычала разъяренная Арндис, вложив стрелу в тетиву и нацелившись на мародеров.

Риван спрыгнул с коня, догнал девушку и увидел, что же ее так здорово задело: бесчестная тройка пыталась совладать с ремнями на покореженных командирских латах. Жрец не на шутку перепугался за Арндис. Несомненно, Свирепый был ей дорог, но ни один доспех не стоил чьей-либо жизни. Но не успел жрец ее одернуть, как слева от них послышалось:

— Кто это тут у нас такой крикливый?

От опушки леса, плохо различимые из-за треклятого тумана, в их сторону шли еще двое: один сжимал в широкой ладони рукоять колуна, второй же накладывал стрелу на тетиву собственного лука. Заляпанные поддоспешники на них могли говорить лишь об одном — мародеры грабили своих же. Итого, пятеро солдат против ловчей и жреца — плохо, очень плохо. Риван осмотрелся: подле убитых валялось немало оружия, что-нибудь он да успеет схватить. Вояка из него, конечно, никудышный, но все же какая-никакая помощь, если дело дойдет до драки. Неумолимая же ловчая навела кончик стрелы на лучника и прошипела: