Воронята

— Побежденным и разбитым? — сказал Ганси. — Такие вот женщинам и нравятся. Ты говоришь, что этот парень сильно пострадал?

— Да.

— Что ж, значит, это отпадает. — Он перевернулся на спину и теперь смотрел на облокотившуюся на кровать Блю снизу вверх. — Вовсе ни к чему так рисковать.

— Ты вроде бы говорил, что тебе необходимо найти Глендура.

— Мне — да, — сказал Ганси. — А им — нет.

— И ты займешься этим в одиночку?

— Нет, я найду другой путь. Хорошо бы использовать энергию силовой линии для того, чтобы она этакими огромными стрелками указывала, где он находится, но пока что я буду просто ковыряться старыми методами. И как же он пострадал? — Вспомнив, что Мэлори просил ее избавить Ганси от подробностей, Блю неопределенно хмыкнула.

— Блю! Что там случилось? — Его взгляд был тверд, как будто смотреть на собеседницу вертикально вверх ему было легче.

— Он сказал что-то вроде «лезу из кожи» и тут же с него сошла кожа. Мэлори не хотел, чтобы я говорила тебе об этом.

Ганси поджал губы.

— Все еще помнит, как я… впрочем, неважно. Говоришь, кожа сошла? Очень печально.

— Что печально? — спросил, выйдя из-за двери, Адам.

Ронан, сразу обративший внимание на то, как расположились Блю и Ганси, не преминул дать совет:

— Блю, если ты плюнешь, то попадешь ему точно в глаз.

Ганси с поразительной скоростью передвинулся на другой край кровати, взглянул на Адама и тут же отвел взгляд.

— Блю говорит, что Мэлори пытался пробудить линию, и его спутник серьезно пострадал. Так что мы этого делать не будем. По крайней мере, сейчас.

— Я не боюсь риска, — сказал Адам.

— Я тоже, — бросил Ронан, ковыряя ногтем в зубах.

— Тебе нечего терять, — сказал Ганси, указав на Адама. — А тебе, — он перевел взгляд на Ронана, — все равно, жить или умереть. Поэтому вы оба в судьи не годитесь.

— А тебе нечего приобретать, — заметила Блю. — Поэтому ты тоже в судьи не годишься. Ну а я, кажется, согласна. В смысле, нужно выяснить, что случилось с твоим британским другом.

— Спасибо, Джейн, что выступила голосом разума, — сказал Ганси. — А ты, Ронан, не смотри на меня так. С каких пор мы решили, что отыскать Глендура можно, только разбудив силовую линию?

— У нас нет времени искать другие пути, — горячо возразил Адам. — Если ее пробудит Велк, он сразу получит преимущество. К тому же он говорит по-латыни. Что, если деревьям известно это место? Если он отыщет Глендура, то получит награду и отвертится от убийства Ноа. И тогда — игра закончена, выигрыш достается плохому парню.

Ганси сбросил ноги на пол и сел на кровати. Одновременно с его лица исчезли все следы слабости или растерянности.

— Адам, эта идея никуда не годится. Покажи мне способ сделать это так, чтобы никто не пострадал, и я буду руками и ногами за. Но до тех пор — будем ждать.

— У нас нет времени, — повторил Адам. — Персефона сказала, что кто-то пробудит силовую линию уже в ближайшие несколько дней.

Ганси встал.

— Адам, на сегодня мы знаем, что один человек на другом конце света лишился кожи, заигрывая с силовыми линиями. Мы видели Кейбсуотер. Это не игрушка. Это совершенно реальное, насыщенное мощью место, с которым не очень-то поиграешь. — Он долго, очень долго смотрел в глаза Адаму. На лице Адама было какое-то незнакомое выражение, при виде которого Блю подумала, что на самом деле вовсе не знает его.

Мысленно Блю представила себе ту сцену, когда он протянул ее матери карту Таро, и, вспомнив, как мать прокомментировала двойку мечей, печально сказала себе: «Моя мать отлично знает свое дело».

— Порой, — сказал Адам, — я просто не могу понять, как ты умудряешься уживаться сам с собою.

Глава 40

Встреча с Нив не доставила удовольствия Баррингтону Велку. Прежде всего, находясь в машине, она непрерывно жевала хумус и крекеры; сочетание чесночной вони и чавканья было просто тошнотворным. Мысль о том, что теперь водительское сиденье окажется усыпанным крошками, показалась ему самой пугающей из всех тревожных мыслей, которые одолевали его на протяжении последней недели. К тому же едва они успели обменяться приветствиями, как она разрядила в него электрошокер. После чего он позорнейшим образом оказался связанным на заднем сиденье собственной машины.

«Мало того, что она мне машину испакостит, — думал Велк. — Я ведь еду в ней умирать».

Она не сказала, что собирается убить его, но Велк провел последние сорок минут, не видя практически ничего, кроме пола автомобиля под задним сиденьем. А там находилась широкая керамическая миска, в которой лежали разнообразные свечи, ножницы и ножи. Ножи, пусть даже внушительных размеров и зловещего вида, еще не говорили о том, что он непременно должен умереть. А вот резиновые перчатки, которые были на руках Нив, и еще одна пара, лежавшая в миске, — говорили.