Вороний остров

– Надеюсь, это не признак провала нашей миссии, – пробормотал Джонни, выходя из машины и направляясь к входной двери. Он попытался открыть ее. Когда дверь не поддалась, он позвонил в домофон и стал ждать ответа.

Оставшись в машине, Ребекка включила радио. Она попыталась поймать какую-нибудь станцию, но тщетно. Выключив радио, она вновь принялась рассматривать фото Ноэллы, Киры и Хлои на Кони-Айленде, приглядываясь к их улыбающимся лицам, к мороженому на щеках Киры…

Вдруг ее накрыл приступ паники. Ей показалось, что черты лица Киры, так похожей на Гарета, искажаются, что сидящая в прогулочной коляске и одетая в теплый зимний комбинезон Хлоя не улыбается, а плачет…

Ребекка выскочила из джипа и принялась нарезать круги вокруг него, высоко держа в руке мобильный телефон и пытаясь поймать сигнал. Как только на экране появилась пара столбиков, она набрала номер Ноэллы.

– Привет, безумная мамочка! – ответила подруга.

Слышимость была ужасной, с треском помех и эхом.

– У вас все в порядке, Ноэ?

– Конечно. А что должно с нами случиться?

– Ну, не знаю… Просто решила вам позвонить… – Ребекка почувствовала комок в горле. «Что, черт побери, что со мной такое?» – подумала она.

– Что у вас там происходит? – спросил Ноэ.

– Да ничего особенного… Вот решила услышать твой голос, – Ребекка постаралась говорить спокойно и весело. – Вы прислали шикарную фотку, спасибо большое.

– Что происходит, Бек? – Ноэлла как никто умела распознавать фальшь.

Ребекка посмотрела в сторону общежития, где у двери мялся с ноги на ногу Джонни. Их взгляды встретились, и он только разочарованно развел руками.

– Не знаю, – выдохнула Ребекка, – у меня просто какое-то странное чувство…

– Чувство?

– Ну не знаю, предчувствие, что ли… Мне вдруг захотелось вам позвонить.

– Так, давай-ка прекращай трястись над детьми как клуша! – сказала Ноэлла приказным тоном. – У нас все в порядке. Правда, дорогая?

Возникла короткая пауза, и треск помех усилился.

– Мамуля! Это я!

Сердце Ребекки забилось.

– Кира, детка!

– Тетя Ноэ дала нам мороженое, мамуля!

Ребекка расхохоталась. «У них все отлично. Они в полном порядке, и в конце дня или в крайнем случае завтра утром мы снова будем дома», – подумала она.

– Я знаю про мороженое, детка, – ответила она Кире. – Наверняка оно очень вкусное.

На этот раз ответа не последовало, а послышалось только радостное причмокивание.

Ребекка улыбнулась:

– Веди себя хорошо и слушайся тетю Ноэ, моя малышка.

– Да, мамуля.

– Мы с тобой увидимся не сегодня так завтра.

– Ладно, мамуля.

– Я люблю тебя, детка. Поцелуй свою сестренку за меня.

Ноэлла взяла трубку:

– Расслабься, Бек. У меня все под контролем.

– Я знаю, извини, что побеспокоила.

Джонни возвращался к машине, поэтому Ребекка быстро попрощалась с Ноэллой и отключилась. Он распахнул дверцу, не сводя глаз с двери общежития.

– Никто на домофон не отвечает, – бросил он. – И телефон у Стелзика переключается на автоответчик.

Ребекка видела, что брат разозлен не на шутку.

Когда они были детьми, самая «горячая голова» была у Майка. «Майки-псих», как дразнила его Ребекка. Он был тем, кто всегда хочет большего и сердится, если что-то не по нему. Ему не хватало терпения, умения слушать, позволять другим совершать ошибки. Ему проще было сделать самому, чем объяснить, что требуется и как это нужно делать. По странной иронии судьбы эти недостатки в конечном итоге стали причиной его успеха. Ведь для него не существовало авторитетов, и в достижении цели он не ведал страха и сомнений. Ребекка любила его, даже когда они ссорились. Он был таким блестящим, таким забавным, хотя иногда страшно раздражал ее своей самоуверенностью. И он очень сильно отличался по характеру от Джонни, так что иногда было сложно представить, что между ними существуют родственные узы. Джонни редко выходил из себя. Он всегда прислушивался к мнению других людей. Ребекка не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь о ком-нибудь плохо отзывался, даже в детстве о ребятах в его школе, которые поначалу высмеивали его необычный говор, одежду, которую он предпочитал носить, и то, что рисовать ему нравится гораздо больше, чем заниматься спортом.

– Что будем делать? – спросила его Ребекка, глядя на вытянувшееся от разочарования лицо брата.

– Наверное, Стелзик занят, поэтому и не отвечает, – сказал Джонни.

В этом был весь Джонни. Сама доброта! При этом нельзя сказать, что Майк был злым или гадким, а просто более вспыльчивым и нетерпимым по натуре. Во всяком случае, таким его помнила Ребекка…

– Какой у нас план, братик? – спросила она, возвращаясь к реальности.

Джонни посмотрел на запертую дверь общежития, а потом на сестру.

– Переходим к плану «Б», – решительно сказал он.

29

Ребекка вернулась в лес.