Воронихи

– Однажды ночью Эвелин назначила мне встречу на пляже, – тихо вступила Марджори. – Конечно, я ни за что не должна была идти туда одна, но она настаивала, и при этом все еще была нашим президентом. И к тому же обладала огромной силой.

– А я пошла за ней, – продолжила Дафна. – Хвала богам, я успела как раз вовремя. Общими силами мы смогли с ней справиться.

Женщины замолчали.

– Так значит, ее исчезновение… – спросила Виви после паузы.

– Это просто история, которую мы всем рассказали, – устало проговорила Марджори. – Эвелин погибла, пытаясь нас убить. Она вызвала такой прилив, что мы едва успели сбежать, прежде чем ее саму смыло. Мы с Дафной решили, что оставить талисман в Каппе слишком опасно, ведь кто-то может соблазниться им так же, как Вотерс.

– И я вызвалась забрать его, чтобы разъезжать с ним с места на место. Чтобы он постоянно находился в движении, недосягаемый для всякого зла. – Дафна положила руку на плечо дочери. – Должна признаться… я его боялась. Я винила Геносис в том, что он сделал Эвелин такой опасной. Думала, он может сделать то же самое со мной или с другой ведьмой, которая вступит с ним в контакт.

– Прости, мама, – сказала Виви, щеки которой покраснели от стыда и сожаления, – я не должна была его забирать. Если бы я не отдала его Далии, то есть Тиффани, конечно, может, ничего этого и не случилось бы.

Дафна решительно помотала головой.

– Нет, это я виновата. Надо было давным-давно все тебе рассказать. Но я думала, пока ты ничего не знаешь о себе и о Вестерли, ты в безопасности.

– А я тем временем старалась так воспитать вас с Эжени, чтобы вы были сильнее и умнее, чем я в молодости, – сказала Марджори, глядя на Скарлетт. – Мне казалось, если вы будете самыми могущественными ведьмами своего курса, то не окажетесь в той же ловушке, что и я, и не станете идеализировать человека, который этого не заслуживает.

Ее дочь скривилась:

– Ну да, я всего лишь девочка, которая не заметила, что ее лучшая подруга стала убийцей.

– Но если бы ты об этом узнала, то поступила бы правильно, ведь так?

– Она и поступила правильно, – ответила за свою Старшую Виви.

Скарлетт рисковала жизнью ради ее спасения. Несмотря на все разногласия, они были сестрами. Кое в чем мама оказалась права, и магия куда опаснее, чем считала до сих пор Виви. Однако даже самая губительная магия не смогла разрушить то, свидетельницей чему она стала на поляне. Это было то, что сильнее проклятия и смерчей, что сильнее даже самого́ страха – союз сестер.

Глава тридцать восьмая Скарлетт

Два дня – два долгих дня – после того, как изменился весь ее мир, Скарлетт просидела, глядя в окно своей комнаты и думая одни и те же мысли. Они крутились у нее в голове все эти сорок восемь часов. Как можно было не заметить, в кого превратилась Тиффани? Как могла девушка, с которой они вместе отплясывали на столах, которая держала ее за руку всякий раз, когда Эжени доводила ее до слез, оказаться способной на убийство?

И как можно тосковать по Тиффани после всего, что та сделала? Как можно по-прежнему любить ее?

– Тук-тук. – В дверях с неуверенным видом остановилась Виви. – Просто зашла посмотреть, как ты тут.

Скарлетт жестом поманила ее в комнату.

– А как все? Кажется, у меня просто нет сил вылезти из постели и выйти из комнаты.

– Скарлетт, я даже представить не могу… – начала Виви и вдруг кивнула на что-то. – Это ее?

Скарлетт опустила взгляд. Оказывается, она держала слоника, которого они с Тиффани купили в антикварном магазине на следующий день после знакомства.

– Да, и я не знаю, почему так в него вцепилась.

Она швырнула его в мусорную корзину и переключила внимание на Младшую, которая некоторое время не сводила глаз с игрушки, как будто прикидывая, не спасти ли ее. Как будто она могла это сделать – спасти что-то после катастрофы.

– Я хотела с тобой поговорить, – сказала Скарлетт.

Хотя она и была поглощена мыслями о подруге, ее угнетало и кое-что еще. Она не могла допустить, чтобы ее отношения с Виви продолжались в том же духе, как прежде, до того, как на ее Младшую напала Тиффани.

Виви явно насторожилась, будто зная, о чем пойдет речь. Скарлетт оценила, что она не стала протестовать или защищаться, а просто кивнула, придвинула стул и уселась рядом. Теперь они вместе смотрели, как утреннее солнце медленно желтит кампус Вестерли.

– Это насчет Мейсона, – начала она.

Младшая понеслась с места в карьер:

– Скарлетт, у меня не было возможности сказать тебе, как мне жаль. Извини меня. Нельзя было допускать такое. Это больше не повторится. Я знаю, что он твой бывший, и ни за что не должна была так поступать с сестрой. Этому нет оправдания.

– Действительно, нет, – согласилась Скарлетт и вздохнула. – Но я не могу винить тебя за такой промах, когда сама промахнулась куда сильнее.

Ее мысли снова вернулись к Тиффани. К тому, какими ужасными, бессердечными словами она призналась в убийстве Далии. «Мне нужна была ее сила». Как будто все так просто; как будто речь шла о том, что принадлежит ей по праву. Глаза защипало, и Скарлетт моргнула, чтобы загнать обратно непролитые слезы.