Воронка

На следующее утро проповедник давал показания в кабинете Калачева. Седов скромненько сидел у стены за спиной Опавшего Листа, слушая его продуманную версию деятельности секты и ее организатора. Ему все нравилось, все снова шло согласно плану. Андрей почти слово в слово повторил то, что говорил ночью: да, есть организация, да действует путем мошенничества, шантажа и запудривания мозгов. Да, совершались махинации с квартирами. Да, владельцы квартир умирали после неоднократного приема лекарственного средства, которое давали им сектанты. Да, все имена, фамилии были в списке бухгалтера.

И тем не менее, на переносице Седова залегла морщинка сомнения. При вторичном прослушивании показаний проповедника, Пашке начала мерещиться некая нестыковка, вызывающая слабое, но стойкое недоумение. Из рассказа Опавшего Листа можно было сделать только один вывод: Светоч Чистоты был организатором, руководителем, идейным наставником и душой секты. Именно он давал толчок той или иной махинации по добыче денег для деятельности. Секты. Именно он корректировал проводимые мероприятия. А вот Пашке, довольно близко общавшемуся с Учителем, так не показалось! Его всегда сонный вид и отвлеченные рассуждения на отвлеченные темы никак не вязались с образом активно мыслящего афериста.

«Неужели Опавший Лист передергивает? — раздумывал Седов, любуясь затылком своего основного свидетеля. — В своем письме Люба характеризовала этого болтуна, постойте, дайте вспомнить, ага, вот: интеллектуальный, сильный, может повести за собой и знает, куда! Так, может, он и есть настоящий мозг всей этой организации? Мошенник он порядочный, ума не занимать… А Учитель? Он только ширма, харизматический лидер. Шутки шутками, но я и сам это почувствовал! Проклятый сектант будто гипнотизирует своими выпученными глазами, оторваться от его взгляда невозможно, а потом еще вспоминаешь и передергиваешься весь. И думать наш Светоч не любит, мозг ругает, все больше на интуицию полагается. Да, Учитель служит ширмой, прикрытием для настоящего руководителя. И им мог бы оказаться этот паразит, проповедник, если бы он не сидел в тюрьме в то время, когда секта только создавалась. А вдруг снова врет?»

Через десять минут Калачев допрос прервал, и Седов позвал его покурить в коридоре.

— Витя, а вы моего приятеля уже проверили? — спросил Пашка, угощая оперативника сигаретой.

— А как же, — Витя выдохнул струйку дыма в форточку. — Андрей Валерьевич Анохин, двадцать шесть лет, русский, холостой, судимый.

— Когда из тюрьмы вышел?

— Пятнадцать месяцев назад. Думаешь, он в чем-то темнит?

Пожав плечами, Седов перевел разговор на другое:

— Я вот понять не могу, Витя, почему вы раньше сектой этой не заинтересовались? То, что я узнал и обнаружил, вы могли бы в пять минут раскопать.

— А ты телевизор не смотришь? — усмехнулся Калачев. Пашка заметил, что за последнее время Витя заметно повзрослел, превратившись из розовощекого, как наливное яблочко, крепкого парнишники в усталого кряжистого мужика, еще молодого, но уже невозможно озабоченного массой служебных проблем.

— Так что случилось-то? — Настаивал Седов.

— Начальство поменялось, — скучно пояснил Витя, переживший уже немало таких перемен. Ему даже объяснять было скучно, не то что служить в этой обстановке. — Прежний наш генерал преставился, да с позором! Ходят сплетни, что помер он со шлюхой, а шлюха та мужеского полу была. То есть, был, конечно. — Он вяло улыбнулся собственной шутке и продолжил: — Ну, все шито-крыто, сам понимаешь. Покойный был героем и даже посмертно награжден. Однако, наш новый мундир в кресле наверху еще не генерал, а хочет им стать. Стало быть, надо ему себя показать. А лучше всего хороший новый начальник выглядит на фоне старого плохого. Поэтому в управлении нашем выявлены некоторые недостатки в работе и даже кое-где проскальзывает слово «злоупотребления», но это шепотом. И, конечно, как только полковник Маслюк прослышал про эту твою сектантскую свистопляску, так зубами вцепился в идею освободить город от спрута, опутавшего его, и так далее, и так далее…

— Ясно, — сказал Пашка. — Значит, Учитель влип и некому его будет вытащить?

— Вроде бы да. Если, конечно, удастся доказать, что он конец света готовит. — Калачев вздохнул, предвидя те тонны бумаги, которые ему придется исписать по этому делу. Глянув на собеседника, хмуро следящего за полетом птиц в небе за окном, он спросил: — Еще есть вопросы?

Паша оторвал взгляд от стаи ласточек.

— А с бухгалтером что?