Вороны Чернобога

А сейчас она сидела на подоконнике, смотрела в окно, забыв о домовом, который, вздыхая, тоже уставился на улицу. И размышляла над внезапной проблемой. Она вчера всё время жалась к Данияру, потому что боялась отходить от него на пару шагов дальше, чем обычно. Из–за того некромантского приёма, как объяснил ворон, — из–за «могильного холода», в который «этот дурак» погрузил её, чтобы покуражиться над ней.

И вдруг… Она попыталась броситься за Данияром, когда за забором бушевала свора упырей?! Почему?! Ведь она испугалась! Она долго боялась всего! Очень долго — целый день! Но даже мысли не было, что это страшно — бежать по пустой улице туда, где выли и рычали упыри!.. Нет. Страшно было. Но этот страх был за Данияра. Ну и за Александра Михайловича, конечно же — как же иначе.

Это что? Клин клином выбило, как бабуля ни скажет? Значит, страх за себя не так страшен, как страх за кого–то?

— Руся… — шёпотом позвали от двери. — Ты что это — не спишь?

Домовой тут же скатился с подоконника. Бабуля его видела, но общаться не могла, так что Евсеич не любил «на глазах хозяйки мельтешить».

— Сейчас пойду, — шёпотом же откликнулась она. — Есть захотелось. И пить. Бабуля, у меня в комнате Карина спит. Ничего?

«Ничего» — значило: можно ли было без её, бабулиного, разрешения?

— Ничего, — согласилась бабуля. — Но потом расскажешь.

«Шантажистка», — веселея, подумала Руся, съезжая с подоконника. Впрочем, её право: привела внучка подружку — так хоть расскажи, что случилось, впервые же такое, чтобы Карина оставалась ночевать у Руси.

А утром обе, и Руся, и Карина, чуть ли не синхронно открыли глаза.

— Доброго… — шёпотом поздоровалась Руся и глянула на стену. Часы показывали полседьмого. И тогда она вполголоса (бабуля уже встала!) повторила: — Доброго утра. Ты проснулась — или ещё полежишь?

— Проснулась, — буркнула Карина и села, хлопая глазами на солнечное окно. — Просто не сразу сообразила, где сплю… Спала.

— Тогда встаём? — предложила Руся. — Бабуля, чувствуется, что–то вкусненькое сварганила на завтрак. Кто первый умываться в ванную?

Карина наконец улыбнулась и кивнула.

— Я пойду, если не возражаешь.

За завтраком, с удовольствием уминая творожную запеканку и запивая её какао, Карина спросила:

— Как вы думаете, можно где–нибудь здесь, поблизости от вашего дома, найти квартиру, где комнаты сдаются? Хотелось бы быть рядом со всеми.

— Есть такие, как не быть, — отозвалась бабуля. — Да я, вон, вчера говорила с соседкой из дома напротив. У них там две квартиры сдаются. Сейчас здесь, в старом центре, не очень–то люди хотят жить. Всё ищут места в новых микрорайонах. А если хочешь только комнату, то я поспрашиваю. У нас здесь стариков много — тех, кто первыми сюда заселялся, так что не откажут, если что.

В комнате Руси девушки вспоминали вчерашний день почти полчаса, анализируя его и обсуждая некоторые моменты, которых могло бы и не быть. Пока Русин мобильник не звякнул эсэмэской: «Доброе утро!» от Данияра.

— Идём! — вскочила девушка. — Данияр проснулся!

Карина, глядя на неё, только усмехнулась.

Они прихватили с собой для мужчин тарелку горячих котлет и кастрюльку с картофельным пюре для гарнира. Чай Карина собиралась заварить в квартире Данияра.

Первым делом Руся с тревогой взглянула на лицо Данияра и его руки. Надел рубашку с коротким рукавом — так что видно всё сразу. Выдохнула про себя: ни порезов, ни царапин. А потом проснулось любопытство: он знает какие–то лечебные приёмы? Как её бабуля? Или здесь что–то иное?

Митя котлетам обрадовался. Он вообще любил основательно поесть, как заметила Руся. Но после вчерашних событий он буквально заталкивал в рот ложку за ложкой под жалостливые взгляды девушек. «Хорошо, что бабуля не видит, — мысленно вздохнула Руся. И мысленно хихикнула: — Она б сейчас в него ещё больше затолкала!»

Чтобы мужчины за завтраком слишком не заморачивались, девушки разговаривали только о нейтральном. О погоде, например. А Карина, забирая грязные тарелки, рассеянно сказала, что собирается снять комнату в этом микрорайоне.

— Тебе же отсюда далеко до твоего университета будет ехать, — напомнил Митя, с трудом проглотив последнюю котлету.

— И что? — возразила Карина. — Маршруток, что ли, в городе нет? Полно!

— А времени не жаль?

— Почему я должна его жалеть? — спокойно ответила девушка. — Думаешь, я не умею использовать свободное время? Учебники есть. Конспекты будут. Лекции — тоже. Сиди в маршрутке и работай.

— Деловая… — пробормотал Митя.

— А ведь это версия, — задумчиво вдруг сказал Данияр, до сих пор помалкивавший.

— Что за версия? — заинтересовался парнишка–ворон. — По поводу?

— Сначала ты, — сказал Данияр. — Наелся?

— Ага. А чего это — сначала я?

— Заткнись! — зашипела Карина. — Тогда Данияр сразу скажет.

— Тихо–тихо! — поднял руки ворон. — Я всего лишь хотел, чтобы Митя рассказал свой нынешний сон. Снилось что–нибудь?

— Сморгнул, — со вздохом повинился парнишка–ворон и шмыгнул носом. — Я забыл, что нельзя глаза открывать сразу. И сон сморгнулся.