Ворота из слоновой кости

Его все-таки пошатывало из стороны в сторону, но отнюдь не коварное воздействие алкоголя стало причиной того, что он так и не добрался до вожделенной березовой рощи – а оставалось до нее метров триста, не более. Преодолев пологий подъем, он увидел впереди, на обочине, метрах в тридцати-сорока, какой-то большой шар, похожий на снежный ком. Такой ком было под силу скатать разве что целой бригаде «бигфутов», то бишь снежных человеков – был он диаметром никак не меньше пяти метров, как на глазок, пусть и далеко не трезвый, определил оторопевший Сергей. Шар слегка светился отраженным лунным светом, а в верхней его части медленно мигали расположенные многоточием огни – красный... синий... зеленый... красный... синий... зеленый...

Конечно, шар мог быть простой елочной игрушкой, которую обронил тут спешащий к новогоднему столу какой-нибудь местный Полифем, но Сергей, буквально за несколько секунд ощутимо протрезвев, сообразил, что это не елочная игрушка и не выполненный в стиле «новый модерн» пост ГИБДД – да и кому бы пришло в голову сооружать такой пост на захолустной лесной дороге... Нет, скорее всего, это был неопознанный летающий объект – НЛО.

Давно миновали те времена, когда уфология считалась запретной темой; в начале нового тысячелетия российские граждане были осведомлены на этот счет в не меньшей мере, чем американцы, шведы или итальянцы. Бум конца восьмидесятых – девяностых годов уже прошел, но всякие истории, связанные с НЛО, публиковались то тут, то там, и Сергей нередко наталкивался на них, бродя по безбрежным просторам Интернета.

Он стоял неподалеку от шара, завороженно глядя на мигающие, похожие на новогодние, огни, и почти не сомневался в том, что его угораздило наткнуться именно на НЛО. Да, не «посчастливилось», а «угораздило», потому что из того же Интернета Сергей знал, что подобные встречи ни к чему хорошему, как правило, не приводят – по-всякому издеваются над землянами инопланетные пришельцы, а потом блокируют память о случившемся; пострадавшие вспоминают подробности унижающего человеческое достоинство контакта только под гипнозом, да и то не всегда.

Что во всех этих историях правда, а что фантазии, а то и вовсе мистификация, Сергей не знал, но здесь, на ночной лесной дороге, в непосредственной близости от загадочного и, возможно, небезопасного объекта, рисковать ему не хотелось. Самым разумным было бы развернуться и, в буквальном смысле слова, навострить лыжи подальше от этого места, к турбазе, под защиту костра и электрического света. С другой стороны, его разбирало любопытство – а вдруг сейчас откроется невидимый люк и сойдут на заснеженную землю гуманоиды из Туманности Андромеды, и предложат ему отправиться в звездное путешествие с демонстрацией разнообразных чудес инопланетной науки и техники. Здравый смысл подсказывал, что нужно убираться отсюда пока не поздно, а романтическая составляющая натуры, изрядно укрепленная алкоголем, звала приобщиться к неведомому – и в итоге Сергей продолжал стоять на месте, опираясь на лыжные палки, и наблюдать за размеренной игрой разноцветных огней.

И в какой-то момент огни слились в одну сплошную полосу, эта полоса начала медленно расширяться, меняя свое положение в пространстве, куда-то смещаясь... Сместилось, видимо, и восприятие Сергея, потому что он вдруг обнаружил, что никакая это не полоса, а всего-навсего вода, серо-голубая волжская вода, неспешно текущая между двух берегов. Напротив него, за рекой, желтел городской пляж и выглядывали из-за верхушек высоких зеленых тополей массивные здания Первомайской набережной, справа вздымались над Волгой светлые шпили ажурных конструкций Старого моста, а он, Сергей, находился на пологом берегу, на стрелке Волги и Тьмаки, а за спиной у него были стадион «Химик» и сорокапятиметровая железобетонная колонна с Вечным огнем – обелиск Победы, воздвигнутый на территории бывшего тверского Кремля. Он не ощущал собственного тела, и ему не казалось странным, что пляж совершенно безлюден, по мосту не снуют автомобили, и не видно на волжской глади ни катеров, ни буксиров, ни барж, ни лодок... Все его внимание было приковано к воде, на поверхности которой то тут, то там начали проступать сначала неясные, а потом все более четкие контуры... На его глазах возникало что-то – и, наконец, полностью воплотилось...