Ворота Сурожского моря

И в первый же момент чуть не грохнулся. Жеребец, похоже, ожидавший подобного, взлетел на свечку. Пастух упал рядом, но тут же подскочил, краем глаза Борзята углядел его дергающиеся лопатки в такт бегу под стареньким зипуном. Дальше стало не до наблюдений. Конь с высоченной свечки упал на раздвинутые ноги, опустив морду почти до земли. Голова парня оказалась намного ниже зада. Лукин вцепился, как клещ. Задние ноги резко взбрыкнули, и Борзята за пару секунд чуть второй раз не оказался на земле. Только каким-то чудом ему удалось удержаться на ставшем вдруг скользком, как мыло, крупе. Жеребец завернул морду, пытаясь укусить наездника, но тот успел оттянуть коленку. Из-за жердей что-то кричали, но парень не слышал. Чумбур, судорожно зажатый в руке, и дикий танец знающего, что делать, жеребца. Это все, что умещалось в его сознании сейчас.

Конь, напрыгавшись и накозлив на месте, сообразил, что так просто нахального человека не скинуть. Вывернув длинную шею, он с места ударил в сумасшедший галоп. Борзята не помнил, когда ездил так быстро. Жеребец закрутил дугу вдоль ограды, изредка пытаясь козлить. Лошади при приближении пегого шарахнулись в сторону. За лошадиными спинами пропали парни. И тут же головы друзей появились вновь – казаки забрались на забор. Борзята со всей дури стискивал конскую шею, не опасаясь малость и придушить, – послушней станет. Но пока не становился.

Резко развернувшись, пегий галопом пошел на заграждение. Жерди прыгали перед глазами, стремительно приближаясь. Тут Борзята струхнул по-настоящему. Если до этого как-то и некогда было бояться, то теперь пришло самое время. А если он не остановится? И со всего маху ударится об ограду? Как бы крепко ни держался, а слететь – раз плюнуть. Борзята, зажмурившись, мысленно перекрестился. Внезапно жеребец, круто развернувшись, затормозил всеми четырьмя ногами. Парня понесло набок, он понял, что еще чуть-чуть, и съедет. Из последних сил он сжал ногами брюхо коня. И на какой-то момент замер. Жеребец не шевелился. Звуки голосов, словно сквозь толстую стену, пробились к сознанию парня.

Подняв голову, он увидел перед лицом потрескавшиеся сухие жерди. Позади кричали друзья, но что – не разобрал. Зато понял, что победил. Жеребец, вздрагивая кожей, тяжело дышал, но не двигался.

Подскочивший пастух придержал сползающего парня. Ноги Борзяты дрожали, но улыбка растянула губы на все 32 зуба.

– Силен! – пастух довольно причмокнул. – Давно такого не видал. Он давеча одного нашего так уделал, что тот до сих пор, поди, не отошел. Ребра переломал. Во как.

Борзята прижался к потной шкуре пегого. Тот повернул морду, в его распахнутом лиловом глазе Борзята прочитал ясно: «Твоя взяла».

Дыхание постепенно успокаивалось. Пастух кивнул в сторону выхода, где поджидал Муратко:

– Идем, что ли. Ты-то своего нашел. А друзья твои пока безлошадные.

Кивнув, Борзята потянул за чумбур. Пегий послушно развернулся, повинуясь движению хозяина.

Муратко, склонив голову, ожидал их.

– Ну, рассказывай. Чаво его сюда загнали. Говорили же только про готовых к седлу? А про энтого полудикого речи не было.

Кривоногий стрельнул невинными глазами:

– Шибко кобыл любит. А силенок против вожака пока маловато. Тот бы загрыз его, и все. Пришлось спасать.

– Ясно, – он повернулся к Борзяте, тихо поглаживающему вздрагивающего коня. – Точно его возьмешь? Он же еще ничего не умеет. Учить придется. А времени-то уже нет почти.

Борзята блеснул счастливыми глазами:

– Научу. Он умный.

– Точно умный, – встрял пастух. – Такой умный, что беда прямо.

– Ну как хошь, – Муратко отвернулся к парням, окружившим Борзяту с конем. – Выбрали лошадей?

Оказалось, все уже присмотрели себе скакунов. Пастух махнул рукой казакам, приглашая за собой в загон. Парни выстроились за ним.

Дароня, как и собирался, взял спокойную бурую лошадь с подпалинами на кончиках гривы и хвоста. Валуй выбрал опытного каурого жеребца, хорошо знакомого с седлом. Его недавно пригнали в табун после смерти хозяина – казака-бобыля. Космята присмотрел себе тонконогую золотисто-буланую кобылу. А Пешка нашел трофейного коня, еще несколько месяцев назад ходившего под татарским седлом. Конь, словно сразу признав родственную душу, положил голову на плечо Пешки. Тот, светясь от радости, что-то шептал на ухо жеребцу по-своему. Пастух выделил казакам комплекты сбруи, и назад ехали уже впереди телеги на своих лошадях.

Глава 6

– Не так малость, смотри, как я, – повернув коня, Муратко толкнул пятками.