Воровка

Едва я оказываюсь на поверхности стола, он тут же отступает назад. В комнате, покрытой тенями, играющими в лунном свете, он выглядит как готовый к нападению зверь. Его грудь по-прежнему обнажена, если не считать рисунков на ней, но он медленно поправляет свои брюки и снова застегивает ремень. Прежде чем я успеваю выразить свое недовольство на тему того, что он одевается, Арес подходит ближе и, задрав мою юбку до талии, отодвигает трусики. Его губы приоткрываются, а затем он опускается передо мной на колени, и мне не нужно подсказок, чтобы раздвинуть ноги.

Когда он отодвигает тонкую полоску ткани чуть дальше и наклоняется вперед, я уже вся горю и пытаюсь подавить вздох, когда его губы касаются центра моего удовольствия. Я нахожу более удобное положение, опираясь на локти, но стараюсь не запрокидывать голову, чтобы видеть, что он со мной делает, а его язык уже скользит по моему клитору.

– На вкус ты как сладчайший нектар, – говорит он, целуя внутреннюю поверхность моего бедра, а затем вводит в меня два пальца.

– Пожалуйста, просто трахни меня, – стону я, но он издает цокающий звук.

– Нет, пока ты не кончишь, цветочек.

Я перевожу взгляд на потолок и ничего не говорю, а он приподнимается, но его пальцы продолжают входить и выходить из меня. Трение его большого пальца на моем клиторе создает слишком приятное ощущение, и я теряю самообладание, не совсем понимая, что чувствую.

– Вульф…

– Арес! – его рука обхватывает сзади мою шею и тянет на себя.

Он целует меня в шею, прямо под ухом, и я снова стону. Я держусь за его плечи, прижимаясь вплотную, когда незнакомое чувство накатывает и опустошает меня. Мои глаза закрываются сами по себе, и каждый мускул в теле напрягается. Я содрогаюсь, а ощущения продолжают накатывать, словно волны, пронизывая меня удовольствием, пока наконец не отступают.

Я выдыхаю, ослабляю хватку и теряю ход мыслей.

Что, черт возьми, это было?

Он осторожно вынимает из меня пальцы и подносит их к своему рту, а я быстро моргаю, пытаясь сдержать эмоции.

У меня дрожат колени, и кажется, что я до сих пор не могу собраться с мыслями.

– Я дам тебе пенни, – говорит он, дочиста вылизывая свои пальцы. – За твои мысли.

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд, поправляя нижнее белье и одергивая юбку, но Арес все еще стоит у меня между ног.

– Кора, – говорит он более мягким тоном. – Я чувствую, как ты отдаляешься.

Ну да, потому что я не думала, что парень когда-либо будет обращаться со мной с таким вниманием. Еще никто не ставил мое удовольствие на первое место, не требуя ничего для себя.

Но я не собираюсь говорить об этом вслух, тем более при нем. Тем не менее по моей коже бегут мурашки.

– Кто-нибудь делал это с тобой раньше? – он смотрит на меня так пристально, будто заглядывает в душу.

– Нет, – говорю я, стягивая маску с лица.

Он тоже осторожно снимает свою маску и откладывает ее в сторону. Арес обхватывает мое лицо обеими руками, внезапно становясь серьезным.

– Послушай меня, цветочек. Ты заслуживаешь всех оргазмов, с которыми можешь справиться, и если кто-то не дает тебе этого, то он не стоит твоего времени, – его глаза сужаются. – Черт, никто больше к тебе не прикоснется.

– Не хотелось бы тебя огорчать, Вульф, – усмехаюсь я, – но какой-то сумасшедший мужик собирается продать меня. Не думаю, что это сопровождается пунктом о запрете прикосновений.

Его взгляд затуманивается.

– Не надо об этом.

– Давай будем реалистами.

– Нет уж, давай будем оптимистами, – возражает он. – Ты моя, наша, не знаю… В любом случае, просто замолчи и думай позитивно.

– Вульф… – вздыхаю я.

– Нет! – он подходит ближе, приподнимая мой подбородок.

Этот наш поцелуй более медленный, но не менее страстный. Я чувствую, как Вульф вливает в меня свой жар и заботу, но также ощущаю привкус отчаяния, и целую его в ответ с такими же эмоциями, потому что они бьют из меня ключом, словно из источника. Я хочу, чтобы кто-нибудь хотел меня, хочу, чтобы кто-нибудь заботился обо мне. Ведь одиночество, которое живет в моем сердце, пробивает мою грудную клетку насквозь, но Вульф успокаивает мои страхи, особенно когда его руки обхватывают мое лицо, а большие пальцы скользят по щекам.

– Ты можешь поверить в то, что все будет хорошо?

Я не хочу, чтобы мое уродство повлияло на этот момент, так что мне приходится солгать.

– Могу.

Глава 17 Кора

Я избегаю музыкальной комнаты, потому что не хочу заражать это пространство своим мрачным настроением. Кроме того, игра на пианино снова и снова заставляет меня осознать, как сильно я скучаю по виолончели. Я хотела спросить своих родителей, смогу ли я забрать инструмент на каникулах в честь Дня благодарения, но, вероятно, моя поездка домой на День благодарения отменяется, а нам всем еще предстоит пережить остаток октября.