Воровка

А еще Рисса не успела забыть талармскую тюрьму. И слышала, как девица, "заботам" которой их поручили, презрительно скривилась и сквозь зубы назвала подопечных "свежим мясом". У Ремиса был шикарный талант слышать и видеть только то, что ему нравится. Он чуть до потолка не подпрыгнул, когда ему сунули в руки красно-серую форму и сказали, что теперь он — послушник в Академии ситхов.

Рисса, в принципе, тоже была рада — тому, что отправится не в трудовой лагерь. Но насчет своего будущего в Академии не обольщалась. Чужая территория — она и есть чужая территория: старожилы всегда хотят либо обломать новеньких, либо сожрать с потрохами. От одной стаи только другая стая отбиться может. А единственный ее земляк во всей группе — придурок, проглотивший ситский бред и еще добавки попросивший. Повезло ей, нечего сказать.

Ремис, так и не дождавшись от нее другой реакции, сердито встряхнулся и отошел к иллюминатору. Сутулый, взъерошенный и злой, он походил на помойную варакью-падальщицу.

— Ты права, — вдруг подала голос девочка, успокаивавшая получившую молнией плаксу. Она говорила так тихо и неуверенно, что Рисса даже не сразу поняла, что девочка обращается к ней. — Твой друг глупый и никогда не жил в Империи. Мы с Милли раньше были рабынями у имперского офицера. Знаешь, что он нам сказал, когда у нас обнаружили Силу?

— Ну? — спросила Рисса на автомате. Дурь Ремиса ее раздражала, но и нытье девочки — к слову, красивенькой, похожей на куколку со своими большими ласковыми глазами и пухленькими губками, — слушать не слишком хотелось. Ей вполне хватало своего.

— Он сказал, что мы не проживем на Коррибане и недели, — грустно вздохнула девочка, отводя взгляд. — И то, что в нас есть Сила, не означает, что мы перестали быть грязью.

Часть 4

И все-таки в Коррибане было что-то завораживающее. Рисса поняла это, когда их шаттл вошел в атмосферу планеты, и ребята дружно прильнули к иллюминаторам, чтобы наконец-то увидеть, где же им предстоит провести ближайшие несколько лет.

Некоторое время пейзажи не баловали их ничем, кроме голых скал и песка цвета застарелой ржавчины. Но когда очередной горный хребет остался за бортом, и пассажирам открылся вид на огромную залитую солнцем долину, даже у Риссы перехватило дыхание.

— Ты только погляди на это! — восторженно прошептал Ремис ей на ухо. — Никогда такого не видел…

Рисса обязательно съязвила бы, если б язык не отнялся самым предательским образом. За иллюминатором проплывал целый город — а точнее, то, что осталось от города. Каменные площади и дома изрядно потрепало временем, песками и ветрами, и все равно многие постройки сохранились лучше, чем особняки в Старом городе. Тянулись ввысь покрытые иероглифами обелиски. То там, то здесь гнилыми зубами торчали из песка останки колоннад. Гигантские, будто вытесанные из цельной скалы статуи подпирали плечами своды древних храмов, а другие — меньшие, но сделанные явно с большим старанием и уважением, — гордо задирали головы в вычурных уборах и смотрели пустыми глазами прямо на пялящее солнце. Широкий проспект, на котором можно было спокойно посадить борт к борту три шаттла, поднимался в гору, плавно переходя в лестницу исполинских размеров. Возможно, она когда-то вела к дворцу или храму, но теперь обрывалась в глубокую воронку — такие, как знала Рисса по фильмам, оставались после точечной орбитальной бомбардировки.

Шаттл летел дальше, а город все не кончался: Рисса уже устала вертеть головой, разглядывая особняки, похожие на руины сказочных дворцов (то, что это были именно особняки, Рисса вычислила просто: их было слишком много, а правителей, поди, мало), причудливые монументы и пирамиды, высотой лишь слегка уступавшие небольшому небоскребу. То там, то здесь взгляд цеплялся за воронки и странно вздыбившуюся землю, вывороченные или изломанные скульптуры и обелиски. От многих зданий остались лишь фундамент да груда булыжников, другие же казались оплавленными — камень, из которого они были сложены, будто потек, как мороженое на жаре. Среди древних руин виднелись вполне современные экскаваторы, подъемные краны и дроиды, копошились в песке люди, с такого расстояния похожие на букашек.

— Это Канисет, — с дрожью в голосе прошептала Иллин. Хорошенькая девочка-рабыня почему-то решила, что они с Риссой обязательно подружатся, и старалась держаться рядом. В кильватере за ней таскалась плаксивая малявка Милли. — У нас говорят — Город мертвецов. Им пугают домашних рабов, если они ленятся. Рабы, которых посылают сюда на раскопки, умирают за пару лет. Бывает, что и раньше.

— А зачем здесь рабы? — спросила Рисса, не отрываясь от вида за иллюминатором. "Город мертвецов" был фантастическим, этого не отнять. — Мне казалась, у Империи с технологиями все в порядке. Послали бы дроидов побольше, и все.