— Моя жизнь для тебя просто
сильной душевной боли.
— Нет, я не это имела в виду…
— Мои чувства и мысли просто грёбанная работа? Просто способ заработать пару
лишних баксов, чтобы отправиться в поездку и почувствовать себя выше остальных?
Я отшатнулась, как от пощёчины.
Практически так оно и было, когда я поняла: я ничем не лучше своей матери. Она
принесла папе, мне и Иану больше боли, чем кто бы то ни было ещё. А теперь я то же
самое сделала с Заком. Я потратила жизнь на то, чтобы стать идеальной и не быть на неё
похожей, но оказалась её полной копией. И всегда ей была, только не хотела этого
признавать.
— Танцы на День святого Валентина в девятом классе, — произнёс Зак, внезапно
меняя тему. — Все тогда говорили, что Эллиот изменил Лиле, поцеловавшись с Мелани.
На самом деле я был влюблён в Лилу и, пока Эллиота не было, я решил признаться ей в
своих чувствах. Я признался и… поцеловал её. Никто этого не видел, кроме Эллиота,
который в этот момент вернулся с напитками. Эллиот страшно разозлился и в отместку
поцеловал Мелани.
Он замолчал, не в силах смотреть мне в глаза.
— Все видели, как он сделал это, и начали распускать слухи. Но на самом деле во
всём виноват только я.
Я уставилась на Зака, не зная, что сказать. Всё это время Эллиот хранил не только
мою тайну, но и тайну Зака, взяв на себя вину за произошедшее.
— Эллиот никогда никому не рассказывал правды, — продолжил Зак. — Но и
дружить со мной после той ночи он перестал. Я знал, что сделал ему больно, но даже не
догадывался насколько, пока не узнал правду о тебе. Потому что теперь я знаю, каково это,
когда тебя предает тот, кто тебе небезразличен.
Люди наблюдали за нами, стреляли в нас глазами и притворялись, что не
подслушивают. Люди никогда меня не обсуждали. Я старалась оставаться невидимой. Я
чувствовала на себе их взгляды, но продолжала смотреть на Зака.
— Зак, пожалуйста, пойми, — сказала я, подавляя рвущийся наружу всхлип. Я знала,
что если сейчас расплачусь, то долго не смогу успокоиться. — Я не хотела ничего
подобного, я не собиралась делать тебе больно…
— О да, и ты отлично преуспела в этом. — Никогда раньше я не слышала, чтобы он
говорил таким низким колючим тоном. — Последние несколько недель я был с тобой
настоящим, искренним. А ты всё это время пыталась извлечь из этого выгоду. Я уже не
знаю, где настоящая ты, а где нет.
Он провёл рукой по волосам, взъерошив их.
— Ты хотела выйти из бизнеса по сводничеству? Прекрасно. Я тебя отпускаю.
Можешь и дальше
партнёрство окончены.
105
С этими словами, он отпихнул мусорную корзину и зашагал прочь по коридору.
— А как насчёт не уходить? — крикнула я ему вслед. Теперь у нас появились
настоящие зрители, которые уже даже не притворялись, что не смотрят и не
подслушивают. Мой голос надломился, но я старалась сдержать его, старалась быть
прежней, сильной и твёрдой Эйвери Джеймс.
Зак замер на середине шага, его плечи напряглись. Он слегка обернулся так, что я
смогла видеть его профиль.
— Может, ты всё это время была права, — сказал он. — Может быть, не всё можно
исправить.
Меня душили рыдания, пока я смотрела, как он уходит. Чтобы попасть в классы,
остальным приходилось огибать меня, но я не могла пошевелиться. Мне казалось, сделай
я хотя бы шаг — тут же провалюсь в небытие.
Я ожидала, что Зак разочаруется, когда узнает правду, но во мне жила маленькая
надежда на то, что, в конце концов, всё будет хорошо. Что, возможно, он будет так
благодарен мне за разоблачение Ханны, что простит то, что я сделала. Что посчитает такой
способ заработка находчивым и забавным. Но он прав. Я предала его, и после такого мы
не можем быть вместе.
Чья-то рука, дотронувшаяся до моего предплечья, заставила меня подскочить. Я
обернулась и увидела Молли.
Я бросилась прямо в её раскрытые руки. По щекам побежали слёзы, но меня не
волновало, что кто-то может их увидеть. Я не могла усмирить дрожь в плечах, пока рыдала
на плече у Молли, а она всё сильнее меня обнимала.
Когда прозвенел звонок, она отвела меня в женский туалет. До этого я никогда не
прогуливала уроки, потому что это разрушило бы образ безупречной ученицы. Но сейчас у
меня не хватало мужества смотреть другим в лицо.
Мы долго сидели на полу рядом с раковинами и молчали. Как хорошо снова быть
рядом с лучшей подругой.
— Мне жаль, что я не верила Эллиоту, — сказала я, наконец.
— Знаю, — ответила Молли.
— Перед ним я тоже извинилась.
— Да, он говорил. Не могу поверить, что ты шпионила за ним. Это же моя
прерогатива.
— Ну, у меня был хороший учитель, — я выдавила из себя слабую улыбку.
— И как только Иану удалось сфотографировать нас без моего ведома? Если бы я
была настоящим агентом ЦРУ, моё прикрытие оказалось бы под угрозой, — она помолчала
и добавила: — А ты прости, что я не сказала, что встречаюсь с Эллиотом.
— Почему кстати?
Молли махнула рукой.