Воровка чар

— Не дайте ей сойти с тропы, — голос притворы был подобен льду, что намерзает на крышах домов каждую зиму. Острый, скользкий, твердый.

Но Оле его уже не слышала, она поднырнула под руку воина.

— Оле?! — крикнул Кули, вовремя перехваченный молчаливым лучником.

Молодая женщина согнулась, словно собиралась прыгать с высокого берега в прозрачную ледяную воду.

Никто бы не успел ей помешать, никто, кроме мага. Струя чего-то прозрачного, похожего на кипяток из котелка, сорвалась с руки Кишинта и хлестнула девушку наотмашь. Причитания оборвались, сменившись тихими всхлипами. Оле кулем свалилась обратно на дорогу, зажимая лицо руками.

— Дураки, — высказалась притвора.

Я насторожила уши, в одном из них что-то премерзко зажужжало.

— Она же говорила, что ее отец умер? — прошелестел Рион.

— Да. Именно поэтому он и здесь, в мире мертвых, вернее не совсем он, — Вит отцепил от себя Миру и скомандовал: — Выводи нас отсюда, быстро.

— Поздно, кудесник, они уже учуяли вас, как свора голодных псов всегда чует кровь раненой добычи. Скажи спасибо своему другу.

— Я что, должен был позволить ей прыгнуть? — растерялся Кишинт.

— Да, — кратко ответила притвора, не трогаясь с места, остальные благоразумно промолчали. Оле плакала, закрыв лицо руками и только глухо повторяла: «Отец, отец!»

Жужжание в ухе приблизилось, казалось, где-то неподалеку пчелиный рой.

— Да что это такое? — выругался Тиш, как и я, разворачиваясь к источнику звука.

Безмолвно обнажились мечи, старые и тусклые, и какие-то потрескавшиеся в этом мире. Кули тонким голосом уговаривал сестру встать, дергая за безвольную руку. Мира спряталась за Вита, Рион переводил взгляд с одной стороны дороги на другую, а вот Михей удивил, не сделав ни одной попытки коснуться арбалета, лишь смотрел в туман своими голубыми глазами…

— Выводи, — процедил чернокнижник, поднимая руку.— Или я вбухаю сюда столько магии, сколько не снилось и магистрам в Велиже. И тогда сожрут не только нас, но и тебя, просто не смогут остановиться.

— Сожрут? — истерично переспросила Оле, поднимая голову.

Лучше бы она этого не делала. Кули с криком отшатнулся. Я не знаю, чем ее приложил Киш, но правая сторона лица девушки теперь выглядела, как кусок сырого мяса. Волдыри, съежившаяся кожа, будто ее и в самом деле ошпарили кипятком. Я бы орала так, что услышали бы и в Солодках. Она же лишь закусывала губу и трясла головой.

Жужжащий звук раздавался со всех сторон.

— Выводи или… — чернокнижник не закончил, они вместе с притворой посмотрели на меня.

Украдкой, вскользь, но посмотрели. Остальные, увлеченные разглядыванием мира мертвых, этого не заметили. Кто вообще замечает такие мелочи в ожидании жужжащей смерти? Я заметила только потому, что всю жизнь от всех ждала чего-то такого… чего-то неправильного, как сказал Рион.

Притвора зарычала, и ее рык совершенно не понравился моей кошке. Мне. Губа задралась, и я зарычала в ответ.

— Там… там… там… — Грес указал в туман, меч в его руках ходил ходуном. — там Зуб и… Хош и Осук... Рэйвен, они же умерли! Та тварь их убила!

Оле, покачиваясь, встала на ноги.

— Чего застыли? — закричала притвора. — Мертвецов, что ли, не видали? А ну, быстро за мной. Они не сразу сунутся на тропу. Бежим. Так быстро, как только можете! — договаривала она почти на бегу.

Я повернулась к туману и встретилась взглядом с девочкой в рваном сарафане. Девочкой с черной косой через плечо и ярко-синими глазами.

— Майка, — позвала я давно мертвую подругу, и в тот же миг на меня налетел Вит.

— Бегом, Айка, бегом — он схватил меня за руку и потащил дальше по тропе.

Нас нагонял Рион, впереди топали солдаты, что-то кричал Рэйвен, плакала Оле, где-то рядом маячила Мира, и только стрелок продолжал стоять на месте. Он все вертел и вертел головой. Арбалет все еще висел за его спиной. За спиной парня, который хватался за него при каждом удобном и неудобном случае.

— Михей! — заорал Рион и, словно сам у себя, спросил: — Почему он не бежит?

Деревенский парень, наконец, отвел взгляд от белого марева тумана, оглянулся и недоуменно спросил:

— А чегось вы там видите? — и быстро пошел вперед, догоняя Риона.

Отвечать ему никто не собирался. Мы просто видели. Мы бежали. Дыхание сбилось, спина чернокнижника маячила впереди, кажется, кто-то упал. Кули. Оле запричитала, вирийский лучник одним движением вздернул парня кверху, ставя на ноги. Мы бежали, стараясь смотреть только перед собой. И не могли не смотреть по сторонам. То и дело кто-то оглядывался, сжимал зубы, и… Мы бежали.

Слава Эолу, недалеко. Притвора чуть сбавила темп, а потом резко, словно убегающий от охотника заяц, свернула с прямой, как стрела, дороги, нырнув в туман. Рэйвен с разбега сделал шаг следом, по колено погружаясь в дымку, как в реку и… С ругательствами выскочил обратно, на этот раз его лицо не просто побелело, оно сделалось похожим на речную соль, что добывают в Олафе.

В капрала едва не врезался Тиш, и лучник, все еще державший Кули за руку, Оле, мечники, Киш. Мы остановились, застряли, словно огурцы в банке, не пролезающие в узкое горлышко.