Воровка чар

Верхний или Новый тракт тянется почти через всю страну от Велижа на севере и до Вышграда на юге. По нему возят рыбу с северных озер, древесину из Багряного леса, зерно с западных полей, вино и ткани с южных окраин, и еще много всего, так сразу и не вспомнить. Раньше главным торговым путем был Нижний тракт, сейчас его еще называют Старым. Он огибает Тарию с востока вблизи Вирийской границы. Но у монархов случились какие-то разногласия. Вирийский князь ни с того, ни с сего взял штурмом Пограничный гарнизон. Впоследствии войскам удалось отбить крепость назад. Поговаривали, что начнется война, купцы искали другие пути и поднимали цены. Многострадальная крепость несколько раз переходила от наших к врагу и обратно. Неизвестно, сколько бы еще правители развлекались подобным образом, но министры напомнили им о долге перед народом. Решено было проложить еще одну дорогу на западе. Торговля возобновилась, хотя цены так и не упали, как и налоги, повышенные в период строительства. Вирийский князь, в конце концов, махнул рукой на упрямую крепость, и с, так и не начавшейся, войной было покончено. Правда, люди, напуганные притаившейся угрозой, все равно предпочитали Новый тракт Старому.

Торопясь поскорей попасть к учителю, Рион наращивал темп. Деревенская кляча едва поспевала за его жеребцом. До этого мне случалось ездить верхом не более десятка раз. Я болталась в седле, как куль с мукой, чувствуя, что могу свалиться в любой момент, но никакие силы не заставят меня сказать об этом парню.

Остановок не делали, маг ел прямо на ходу, лишь чуть придерживая жеребца, чтобы прожевать сыр и не разлить воду из фляги. До темноты успели преодолеть значительное расстояние. На ночлег устроились на опушке леса, сойдя с дороги на десяток вар.

С лошади, как и обещала, я свалилась. Спина и то, что ниже, ныли. Сил на притворство не осталось. Махнув рукой на недовольного мага, с наслаждением растянулась на траве, предоставив ему право, как настоящему мужчине, обустраивать лагерь: собрать на опушке хворост для костра, выложить спальные места лапником из леса, принести воды.

Надо сказать, Рион справился без единой жалобы, чем заставил меня непостижимым образом ощутить собственную никчемность. Ну, какого дасу мне надо? Вставала бы и помогала. Так нет, лежу, кусаю губы, злюсь неведомо на кого.

Ужинали в полном молчании. Если так дальше пойдет, мы и десятка слов друг другу не скажем. Может, оно и к лучшему, но настроение от таких перспектив испортилось окончательно.Лучше бы я в реку грохнулась и спала бы сейчас в своей постели. Вместо этого ворочаюсь теперь на жестком лапнике под открытым небом и взгляды парня игнорирую. Как бы он ни пытался скрыть любопытство, я чувствовала его затылком.

Прошлую ночь он провел под нашей крышей и не осмелился сунуть нос в спальню, теперь же восполнял недостаток сведений о водянках.Да, знаю я, как выгляжу в темноте. Еще хуже, чем при свете дня. «Хватит уже», — мысленно рыкнула я. И Рион словно услышал. Странно крякнул и, наконец, отвернулся. Через несколько минут дыхание парня стало ровным.

А вот мне не спалось. Снимем мы печать, вернее учитель снимет, но это полдела. Еще и силу возвращать надо. Проблема в том, что никакой силы я в себе не чувствовала, поэтому сильно сомневалась в ее наличии. Будет весело, если вернуть я ничего не смогу.

Лето было в разгаре, но прохладное туманное утро об этом не догадывалось. Стуча зубами, ежась от озноба и поглубже натягивая капюшон куртки, я попыталась встать. Вот именно, попыталась. Как все болит! Это лошадь на мне вчера ехала, а не наоборот. Издав стон, я упала назад и потянулась к сумке, где-то там была мазь от боли в мышцах.

Парень проснулся в самый неподходящий момент, я поймала его напряженный взгляд, когда, тихо ругаясь, пыталась намазать себе поясницу. И то, что ниже.

— Чего уставился? — невежливо пробурчала я.

— Ничего, — буркнул он, и разворошил почти погасшие угли костра.

Я натянула штаны и невесть с чего покраснела. Лучше боль, чем тот самый первый взгляд, которым меня наградил парень, проснувшись.

— Нам в седлах еще пару дней трястись, — добавил Рион и принялся собирать вещи, — Ты сможешь или…

Он еще не договорил, а я уже рявкнула:

— Да.

Рион с мученическим видом вздохнул и пошел собирать вещи.

Второй день прошел не лучше первого. Натертая кожа горела. Риона захотелось убить еще больше. И вообще, мир совсем не радовал.

Одно хорошо, больше он так гнать не решался, с тревогой оглядываясь через каждый десяток вар. А я улыбалась, стараясь не показать насколько больно мне сидеть в седле, и только сильнее стискивала руки на поводьях. Не знаю, что сломило лед, мои страдания или слова бабушки, о том, что без меня парню не видать силы, как собственных ушей, но теперь молчание не было абсолютным. Рион иногда обращался ко мне, один раз даже назвал по имени. Как не порадоваться.