Воровка чар

— Она сломала мой камень силы, — не поднимая головы, пожаловался он.

— Этот? — бабушка выложила на стол лоскут рубашки, обрывок веревки и камешки. Удлиненный четырехгранник, темно-синего цвета был расколот посередине, к одному из осколков крепилось железное кольцо, сквозь которое была продета веревочка. Парень носил его на шее, как самое дорогое.

Маг кивнул.

— Как тебя угораздило? — повернулась ко мне бабушка.

«Откуда я знаю!» — хотелось ответить мне. — «Я всего лишь ухватилась за него, чтобы не упасть».

Эол, откуда эта тошнота, то и дело подкатывающая к горлу, словно съела что-то несвежее? Что я сделала на самом деле? Слова сами сорвались с губ, быстро, уверенно, убежденно, стараясь заглушить нарастающую панику:

— Дорогая побрякушка? Так можно склеить или, на худой конец, новую заказать. Чего людей пугать?

Рион стал бережно заворачивать кристаллы в лоскут. Остатки хмеля еще не выветрились, и меня охватило чувство нереальности. Сейчас открою глаза и окажусь в постели, в худшем случае — в канаве. От его осторожных ласковых движений становилось не по себе. Так обращаются с хрупкой яичной скорлупой. Парень боялся лишний раз дыхнуть на осколки.

Бабушка погладила меня по руке, встала и, не глядя на парня, спросила:

— Ты не прошел посвящение?

— Нет.

Я уже открыла рот, чтобы спросить, но Сима, покачав головой, пояснила:

— Заканчивая обучение, маг изготавливает амулет. Его наполняют магической энергией. В процессе посвящения силы перетекают от амулета к его владельцу, и с этого момента маг считается «действительным». Ты, Айка, сломала амулет, высвободив энергию до срока.Я изо всех сил боролась с желанием зажать уши. Не слышать, не знать. Иначе придется что-то делать, что-то решать, исправлять.

— Как я учителю на глаза покажусь?

— Объясни все, а потом новый камушек сделаешь, — резко, даже грубо, ответила я.

Детская беспомощность парня вызывала негодование. Кто из нас чаровник?

— Не могу. Камни силы никогда не ломаются.

— Плохо старались.

— Айка, прекрати, — одернула меня бабушка.

— В том-то и дело, что хорошо. Знаешь сколько охотников за чужими силами. Амулет связан с жизнью носителя. Сломать камень и поглотить силу мага можно только после смерти, и отнюдь не от старости.

— Напоминаю, ты жив!

— Это и есть проблема. Маг может остаться жив, в случае добровольной передачи силы. Я ничего подобного не делал. Учитель может отказаться от меня, — Рион чуть не плакал.

Он обхватил голову руками и стал покачиваться из стороны в сторону. Бабушка достала еще одну бутылочку, посмотрела на мага, вздохнула, перевернула мою ладонь и капнула на кожу. Мне и в голову не пришло сопротивляться. Пусть в другое время, я задала бы ей тысячу вопросов, мешая и говоря под руку. Сейчас же просто наблюдала. Что это? Успокоительное? Снотворное? Яд? Эол, какой яд, это же бабушка.

Жгучая боль, как от раскаленной иглы прострелила руку до самого плеча, в глазах на миг потемнело. Жидкость покраснела, будто на коже выступила кровь, вскипела и с шипением стала испаряться.

Проявитель, подсказала внезапно проснувшаяся память. Треть чабреца, треть пастушьей сумки и треть сока клевера. Настаивать ночь при полной луне, закрыть черной тканью и хранить месяц. Используется для проявления наложенных заклятий. Травница должна знать, болен человек или наведена порча.

— Айка, на тебе печать, — севшим голосом сказала бабушка.

— Ага, — кивнула я, бережно баюкая ноющую руку.

— Убивший чаровника и забравший его силу, будет заклеймен, — Рион говорил, не поднимая головы, отчего голос казался глухим, доносившимся сквозь перегородку, или сквозь крышку, — печатью смерти. Долг каждого мага нести возмездие, кару отмеченным, не зная пощады и жалости. Тебе будут мстить за мою гибель.

Дошло до меня не сразу, ослепленный болью мозг сперва отказывался понимать эту фразу, а потом каждое слово словно загорелось. Печать смерти. Знак обреченных на казнь. Нет, не так, не обреченных, а осужденных на казнь за преступление против мага.

— То есть, — вставая, проговорила я, — можно тебя сейчас пристукнуть, и хуже все равно не будет?

— Лучше тебя. Чего ждать? — Рион вскочил. — Хоть похоронят по-людски.

— Тихо, — прервала нашу душевную беседу бабушка. — Печать можно снять, магическую силу вернуть. Но для этого нужен действительный маг.

Да? А где его взять? В наших-то Солодках? Один уже приехал на свою голову. Я почувствовала, как беспокойство, терзавшее меня, облекается во что-то определенное. Неужели придется…

— Надо ехать в Вышград, — подвела итог Сима, отводя глаза, добавила. — В ноги к его учителю падать.

Я открыла рот и благополучно закрыла. Смешно. Мысли вылетели из головы все до единой. Сознание затопила жалость. Сочувствие к себе, такой непутевой. Еще немного и я разревусь, пьяными, стыдными, никому ненужными слезами.

Бабушка с магом что-то говорили, обсуждали, даже спорили. В основном о том, где Рион проведет эту ночь. Конечно, пусть остается, время позднее, мало ли что приключиться может. По-моему, все, что могло, уже случилось. Если ученичка кто и пристукнет ненароком, отвечать все равно мне.