Воровка фруктов

Она надела ботинки на мокрые ноги и завязала на каждом шнурки на три бантика (два не годилось, четыре тоже). И в тот момент, когда она встала и наклонилась, чтобы взять сумку и мешок, и то и другое неожиданно поменяло свои места, отодвинулось от нее и тут же поднялось вверх, подхваченное отнюдь не рукою какого-нибудь призрака, а двумя крепкими и выдававшими недюжинное здоровье мужскими руками. И сразу обнаружилось, что это явно не вор и не грабитель. Это был тот самый молодой человек, которого она встретила утром в Новом городе коммуны Сержи-Понтуаз, развозчик пиццы или чего-то еще на скутере, – вот только сюда он пришел пешком, незаметно следуя за ней, до того места, где она, оказавшись в тупике, лежала в полуобморочном состоянии на газоне, и потом дальше, держась постоянно на расстоянии, – неприметно, хотя особо и не скрываясь, до самой долины Виона, где он тихо ждал, пока настанет время. Время для чего? Время помочь ей нести вещи; стать ее носильщиком; предложить ей свои услуги; время спросить, не возражает ли она против того, что он проводит ее часть пути; что он, если можно, до вечера будет ей носильщиком и провожатым, до Шара или даже до того пруда, из которого вытекает Вион, ниже Лавильтетра, до Иль-де-Франс и дальше в Пикардию.

Она сказала свое обычное «О» и этим ограничилась, приняв предложение; она приняла и то, что молодой человек, в отличие от настоящих носильщиков, шагал не позади нее, а рядом, легкой походкой, несмотря на тяжесть, которую он нес, такой же легкой, как была у нее все это время.

Его внезапное появление, естественно, не испугало ее и даже не удивило. Но вместе с тем она была готова к каким-нибудь неожиданным сюрпризам. Готова? Она ожидала их, доверчиво надеялась на это, как будто от человека рядом с ней могли исходить только хорошие сюрпризы.

Некоторое время они шли молча, все время вверх по течению реки, двигаясь по мосткам, а в местах внутренних дельт по старым деревянным мостам, покрытым, как и все остальное тут, коврами из мха, тянувшимися извилистыми длинными полосами по всей долине Виона. Если тропа для двоих была слишком узкой, молодой человек, не говоря ни слова, пропускал ее вперед, а на мостах, которые часто представляли собой просто перекинутую доску, без перил, сам шел вперед, чтобы проверить конструкцию на прочность, и на всякий случай держал протянутой одну свободную руку, если его спутнице понадобится поддержка.

Для своего задуманного дела он переоделся, но не так, как снаряжаются для похода или загородной прогулки, а скорее как одеваются для фланирования по центру в выходные дни те, кто, отработав с понедельника по пятницу где-нибудь на окраинах, считал необходимым принарядиться в праздничную «форму»: на нем был серый летний костюм-тройка, черный жилет с пуговицами, обтянутыми той же тканью вместо обычных позолоченных из металла, белая рубашка без воротника, никакой шляпы (фирменная фуражка, которая была на нем утром, тоже отсутствовала), вместо кроссовок – кожаные туфли (хотя и подделка под фирменные). Он показался ей старше, чем когда видела его на мопеде, но потом – даже моложе. На кого-то он был похож, но только она никак не могла вспомнить на кого. На Эминема? Нет. На Монтгомери Клифта? Тоже нет. На ее сибирскую подругу? Она рассмеялась, а через несколько шагов снова, но он не спросил ее, чему она смеется.

Несмотря на то что был еще самый разгар дня, который будет продолжаться не один час, судя по календарю, показывавшему начало августа, долинные леса, и без того мрачные, становились еще темнее по мере приближения к истокам реки. Ей даже почудилось, будто одинокая трель дрозда вот только что сгустилась до трели соловья, – не хватало только первой летучей мыши (о ласточке, не говоря уже о ласточках во множественном числе, среди всех этих клочков, лоскутьев, охвостьев мха не могло быть и речи). Все плотнее и плотнее вставали заросли, все больше сухостоя, заполонившего собою все вокруг, так что в этой части долины вместо солнечного света царил свет солнечного затмения. Единственное дерево, стоявшее в одиночестве, выросло таким высоким, что солнце зацепилось за его макушку и теперь висело огромным шаром, дуб (явление редкое в речной долине). Оба они, она и он, одновременно остановились и посмотрели наверх, на залитую светом крону дуба в недосягаемых небесных высотах.

Выйти из тьмы лесов, вдвоем, на залитую солнцем территорию, поросшую травой, без деревьев, где их встретил день, настоящий летний день, было большим облегчением, и они оба дружно вздохнули, громко, в унисон. Это произошло там, где пустынные пространства неожиданно сменились маленькими садиками под открытым небом, почти у самого Шара, бывшего небольшого городка на берегу Виона, который ныне, в окружении все расползающейся вширь долины, превратился в поселение неопределенного свойства, утратившее все признаки города, равно как и признаки находившейся здесь некогда деревни, но излучавшее благодаря почти полному отсутствию новостроек весьма солидный возраст.