Воровка (ЛП)

Он кивнул ей с улыбкой.

– Пятьдесят долларов на прошлой неделе.

– Это успех.

Когда он подсчитал все, Сола протянула ему деньги и упаковала продукты, пока он отсчитывал сдачу. Потом она вышла, быстро попрощавшись.

Ей придется найти другое место для покупок – хреново, учитывая, что его магазин стоял недалеко от дома и здесь продавали хорошие… ну, бананы и не только.

Выйдя на улицу с пакетами, заполненными продуктами по списку вовэ, она быстро зашагала по тротуару, изучая лица всех, кто шел ей навстречу, а также обращая внимание на пешеходов через дорогу и за ее спиной. Дело не в страхе. И не в паранойе.

Ладно, может, была небольшая паранойя с ее стороны. Ключевая мысль: она проживала последний эпизод «Клана Сопрано»[20], в постоянном ожидании, когда из–за угла неожиданно ее настигнет конец... только не хватало Journey[21] в качестве саундтрека и у нее прическа лучше, чем у Тони[22], талия, кстати, тоже.

Возвращение в Колдвелл не исправит эту реальность, – напомнила она себе. Ее преследователи не пощадят ее лишь потому, что она прибыла с гуманитарной миссией. Они примут ее совестливость за невиданную удачу.

Если, конечно, они уже не нашли ее и просто не успели проявить себя.

Когда она заходила в лифт дома, где располагалась ее квартира, она чувствовала себя не лучше. Насчет Эссейла. Теней своего прошлого. И…

Открыв дверь в квартиру, она застыла и выругалась.

Возле кресла, которое недавно переставили, стоял чемодан. Спортивная сумка, пара зимних пальто, две пары перчаток, два шарфа, дамская сумочка ее бабушки.

– Вовэ, – простонала она.

Бабушка вышла из половины, где располагались спальни.

– Мы едем. На машине. Если без остановок, то будем там к восьми утра.

– Нет.

– Ты права. К десяти.

Ее бабушка сменила домашний халат на одно из своих платьев, сшитых вручную. Она даже надела колготки и туфли–лодочки на низком каблуке. Ее волосы были собраны в пучок и уложены лаком, напоминая постаревшую версию коричневого футбольного шлема Салли Филд из «Стальных Магнолий»[23], и да, на губах – помада.

– Вовэ, это – плохая идея. – Сола закрыла за собой дверь. – В Колдвелле небезопасно.

– С ними нам будет безопасно.

Сола окинула взглядом квартиру, впитывая безликость интерьера. Потом жестко посмотрела бабушке в глаза.

– Ты знаешь, что Эссейл за мужчина. В курсе, чем он занимается.

– И?

Когда бабушка уверенно встретила ее взгляд, Соле захотелось выругаться. Но она знала, что делать этого не стоит. И следовало помнить, что «бандиты» и «противозаконно» – хорошо знакомые понятия для вовэ. Женщина всю жизнь имела дела с далеко не благопорядочными людьми.

Например, ее родные и близкие, которых не назовешь «законопослушными»…

Так, ладно, время достать козырь, – подумала Сола.

– Он – не католик.

– Примет нашу веру.

– Вовэ. – Она покачала головой. – Тебе нужно остановиться. Даже если мы поможем ему – и, на самом деле, что мы можем сделать для смертельно больного? – мы с ним все равно не поженимся.

– Выезжаем. Почему мы еще говорим?

Бабушка наклонилась, перекинула пальто через руку и взяла сумочку.

Господи, подумала Сола. Сейчас она понимала, какова в общении с позиции окружающих: Чертова. Кирпичная. Стена.

Она закрыла глаза.

– Я дала обет Господу. Я обещала Ему, что если Он спасет меня, если я еще раз увижу тебя, то я оставлю… ту жизнь… навсегда.

– Эссейл, я ему звонила в ту ночь, когда тебя украли. Он пришел, когда я нуждалась в нем. Бог вернул тебя мне через руки Эссейла. Поэтому мы едем. Мы поможем тому, кто помог нам. Так будет справедливо.

Сола переложила пакеты из руки в руку, чтобы снять покалывающее напряжение в пальцах и ладонях. Это не помогло, и она поставила тяжесть на пол.

– Я не знаю, смогу ли защитить тебя там. Или себя.

– А я говорю, что они защитят нас.

Ты простишь меня, Вовэ? – спросила она себя. Если случится что–то плохое, ты меня простишь?

Прощу ли я саму себя?

– Ты – самое важное для меня, – сказала Сола хрипло.

Бабушка подошла к ней.

– Мы поедем. Так хочет Бог.

– Откуда ты знаешь?

Она одарила ее древней и мудрой, очень красивой улыбкой.

– Я тоже молилась. Деве Марии. Я молилась о том, чтобы снова увидеть Эссейла, и Бог привел этих мужчин в наш дом прошлой ночью. Поехали. Сейчас.

И на этом ее бабушка, у которой не только не было водительских прав, которая дотягивалась до педалей только на трехколесном велосипеде, направилась к двери.

– Сола, возьми продукты и чемоданы, – велела она, посмотрев через плечо.

Глава 9

Прошло два дня, и после десяти вечера Вишес материализовался в переулке центра Колди, принимая форму в тенях какого–то раздолбанного дома без лифта на восточной стороне города от небоскребов.