Воровка (ЛП)

Окинув этикетки взглядом, он сосредоточился на птицах, парящих над двухмерным изображением снежных гор.

Будучи мужчиной, который знал столько языков и фактов больше, чем было известно мировому чемпиону по игре в «Jeopardy!»[9], можно было подумать, что он должен был предвидеть подобный поворот. С другой стороны, он даже представить не мог, что когда–нибудь женится. Тогда как он мог предвидеть это… возвращение к прошлой жизни, к старым привычкам… прежним механизмам решения проблем… столкновение с зудом, который не сможет больше выносить и не сможет унять никаким иным способом.

Лжец. Предатель. Шлюха.

Из ниоткуда пришло воспоминание: он в Святилище, идет по личным покоям своей мамэн, и дальше, к кладбищу, где обрели покой Избранные, пораженные Окостенением и ушедшие в Забвение. Он вспомнил, как прочитал прощальное сообщение Девы–Летописецы, символы на Древнем Языке парили в воздухе, словно подвешенные на невидимых нитях, и они испарились, как только он закончил читать.

Он ненавидел эту священную женщину так долго, что это превратилось в привычку, и сейчас, когда она ушла, внутри него образовалась странная пустота. Он не мог сказать, что скорбел по ней… единственное время, когда они более–менее ладили – сразу после того, как она вернула ему Джейн, сделав бессмертной. И сразу после этого дара, их отношения нисколько не улучшились.

И, тем не менее, что–то пропало из его жизни.

Точнее, две вещи.

Джейн тоже ушла, и не только тогда, когда выбрала пребывание в призрачной форме, а не осязаемой.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал, что по–настоящему связан со своей шеллан. Когда они проводили день вместе, спали вместе, основательно говорили или…

В памяти всплыл каменный коридор Гробницы Братства Черного Кинжала, он вспомнил, как Джейн приходила, проверяя жизненные показатели Кора, когда Ублюдка держали в плену. Да… тогда они говорили о том, что ни один из них не хочет заводить детей. Он испытал такое облегчение от их взаимного согласия в данном вопросе, от того, что на этой почве у них не возникнет конфликта. Сейчас казался иронией тот факт, что их связало общее решение не делать того, вокруг чего многие пары выстраивают всю совместную жизнь.

Ребенок требует взаимной преданности, сплоченности, партнерства.

Тем не менее, они с Джейн отбросили этот запутанный вопрос как горячую картошку и вернулись к своему раздельному, параллельному, не пересекающемуся существованию: он был на поле боя, сражался с врагом, либо участвовал в работе Короля. Она в это время с поразительной компетенцией и состраданием лечила нескончаемый поток пациентов.

И не суждено им было пересечься.

Свобода и автономность – те качества, что он ценил в своем браке и своей паре… настолько, что уверовал, что два этих взаимосвязанных понятия были принципиально важны для его будущего бок о бок с кем бы то ни было. Но отсутствие ограничений оказалось обоюдоострым мечом.

Оборотная сторона монеты независимости – пренебрежение, отстраненность… отчуждение.

«Нет нужды беспокоиться о детях, ю–хуу!» превратилось в «Где ты? Где мы?».

По крайней мере, в его мыслях.

Почему–то со смертью его мамэн, резней на том складе и переездом Шайки Ублюдков в особняк… тем фактом, что почти каждый Брат обзавелся ребенком… посреди водоворота перемен, он потерял нить, связывавшую его с Джейн, а она была слишком занята, чтобы заметить это.

Никто из них не виноват.

Ну, до этой ночи, по крайней мере. До настоящего момента.

Он долго мучился вопросом – проверять старый почтовый ящик или же нет, перелопатить сотни посланий и просьб о его внимании, выбирать одно из них, ответить на него.

И встретиться здесь.

Сегодня вечером.

Лжецпредательшлюха.

Но реальность такова, что мозги кричали в его черепной коробке, вопили его демоны, и не было ни конца ни края этой пытке. Черт, если он не разгонит этот хаос, то окажется с Эссейлом на соседней койке.

В конце концов, психоз – его старый приятель.

В действительности, сумасшествие для него – словно давнишний сосед, который в очередной раз нарушил границы собственности, не просто заступив на его участок, а вломившись в дом.

И раздолбав все к чертям.

Он должен что–то предпринять, иначе давление изнутри поглотит его… и тот факт, что ему в голову даже не пришла мысль обсудить с Джейн происходящее? Сложно сказать, это симптом или сама болезнь. Черт, может, все намного практичней. У нее много приоритетов, а времени в обрез, и в глобальном смысле, учитывая, что проклятая война подошла к своей кульминации, какой бы она ни была… всем будет на пользу Джейн, занимающаяся своими пациентами, а не пытающаяся спасти его от самого себя.

Разделение труда и все такое.

Так что да, он сделает то, что в его силах, чтобы вернуть себя на землю. А когда он сможет не просто касаться земли, а твердо стоять на своих двоих, то вернется к их совместной жизни.

Что еще ему остается?