Воровка (ЛП)

- А как насчет тебя, был ли у тебя секс в самолете?

Он качает головой.

- Ты уже должна знать, что моя жизнь не так интересна, как о ней пишут таблоиды. - Его глаза смотрят на меня, искушая. - Это будет впервые для нас обоих.

Самолет взлетает. Как только пилот дает добро, Антонио похлопывает себя по коленям.

- Мне нравится, как эти штаны для йоги обтягивают твою задницу. Иди сюда.

Джессика сидит в алькове и не видит нас.

- У нас есть работа, - протестую я, но даже мне слышно, что в моем голосе не хватает убежденности.

- Садись ко мне на колени, и мы сделаем это.

Он откинулся на спинку кресла, его бедра раздвинуты. Он выглядит мощным, доминирующим и невероятно привлекательным.

Он полностью выздоровел. Врачи разрешили ему вернуться к любой деятельности. Я же сомневаюсь, не желая вновь испытать муки той ночи, которую я провела в приемном покое больницы, не зная, будет ли Антонио жить или умрет.

Но наши отношения научило меня тому, что я не могу жить в страхе.

И я скучала по этому. Я скучала по нашим играм.

Я отстегиваю ремень безопасности и перебираюсь к нему.

- Как бы вы хотели меня, сэр?

- Вопрос с тысячей заманчивых ответов. - Он задумчиво смотрит на меня. - Сядь. Лицом ко мне. Широко раздвинь ноги.

Я подчиняюсь без колебаний, мое сердце колотится от предвкушения.

- Хорошая девочка, - говорит он, и я чувствую, как по спине пробегают мурашки. - Давай обсудим ограбление.

Черт. Типичный Антонио. Он уже знает, что я не могу думать, когда он прикасается ко мне, и все же он говорит это, ожидая, что я буду планировать крупную кражу произведений искусства. Я стискиваю зубы и делаю все возможное.

- У меня не было возможности просмотреть конверт с документами, который ты мне дал. Что это за чертежи?

Он расстегивает пуговицы на моей рубашке и распахивает ее. Его руки обхватывают мою грудь, крепко сжимая ее.

- Через два дня Артур Кинкейд будет отмечать свое 80-летие в кругу близких друзей. Он устраивает домашнюю вечеринку в своем шотландском замке.

Чертежи замка. Понятно. Я прикусываю губу, пытаясь сосредоточиться на задаче.

- Домашняя вечеринка? Это что, роман эпохи Регентства?

- Ты читаешь романы? - В голосе Антонио слышатся нотки веселья. - Я каждый день узнаю о тебе что-то новое. У тебя есть любимая книга?

- Ну, есть одна, в которой героиня угрожает застрелить героя… - В моем голосе слышен намек. - Мне всегда она нравилась.

Он смеется, его дыхание согревает мое ухо, а большим пальцем он нежно поглаживает вершинки моих сосков.

- Картины хранятся в надежном месте в Лондоне с тех пор, как ты украла его Караваджо, но на день рождения Кинкейда их перевезут в Шотландию. Он собирается выставить все тридцать семь работ в своем бальном зале.

- Бальный зал. Я определенно попала в исторический роман. Там будет богатый герцог, живущий затворником, у которого на удивление хорошие зубы?

- Что?

Антонио, очевидно, никогда не читал романы в стиле регентства.

- Неважно. Значит, он их открыто демонстрирует. - Я с отвращением качаю головой. - Он чувствует себя безнаказанным, потому что считает, что происхождение украденного им искусства неизвестно. Он думает, что все записи были утеряны, уничтожены нацистами.

Губы Антонио касаются моего уха.

- Но?

Я ерзаю на его коленях.

- Я провела свое исследование. Мы с Валентиной отследили принадлежность двадцати девяти из тридцати семи картин.

- Почему ты не предупредила власти?

- Антонио Моретти предлагает мне позвонить в полицию. Я каждый день узнаю о тебе что-то новое. - Я задыхаюсь, когда он щиплет сосок, и пытаюсь не растерять свои мысли. - Что бы я сказала властям? Артур Кинкейд отвратительно богат и имеет весомые политические связи. Как копы получат ордер на обыск его дома? У них нет достаточных оснований.

- Верно. Надо иметь в виду. - Он развязывает шнурок на моих штанах для йоги и просовывает руку за пояс. Он прижимается губами к моей шее, а его рука движется вниз по моему животу.

О, черт, да.

- У нас есть чертежи, - вздыхаю я. - Что еще?

- День рождения начинается с вечеринки, - говорит он, нащупывая мой клитор уверенными пальцами. - Я приглашен.

- Приглашен? - Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. - Как? Почему?

Его улыбка медленная и лукавая.

- Я передал ему информацию о воре, который украл его Караваджо. Теперь я новый лучший друг Кинкейда. Это мой способ попасть внутрь.

- Твой путь, а не наш? Ты же не пытаешься оставить меня в стороне от этого дела? - Кажется, я обиделась. - Единственная причина, по которой ты смог так быстро собрать эту информацию, заключается в том, что у нас с Валентиной уже было досье на Кинкейда.

- Оставить тебя в стороне? - Он поглаживает мой набухший клитор. - Я не дурак, cara mia.

Горячая волна возбуждения захлестывает меня.

- Хорошо, - говорю я, успокаиваясь. - Это хорошо. А что насчет…

- Позже. - Он берет мой подбородок и тянет к себе. Его губы находят мои, его язык проникает в мой рот и встречает мой стон. - Сначала, маленькая воровка, я заставлю тебя кончить.