Воровская яма

– Значит, дураки не поняли, что им надо, а остальные, кто уехал, поняли и стали счастливыми?

– Остальные, наоборот, имеют шанс, – уверенно сказал Полетаев. Ольга вспомнила мать, которая в последних письмах откровенно писала, что все идет не так, как она надеялась, что есть неумолимое препятствие вот какого рода: русские, как бы к ним хорошо ни относились, все-таки остаются и ведут себя как люди второго сорта, такими и останутся.

– Вы говорите, что у каждого есть шанс? Какой же? Стать вторым сортом в чужой стране и знать, что это единственная радость, с которой тебе придется смириться? Ура, ты гражданин ларьковой цивилизации. Боже мой – какое счастье! Ну, даже если тебе повезло и ты набьешь ларек золотом, где же тогда «блестинки в глазах»? Разве может там родиться самое сокровенное что это твоя страна, здесь ты вырос, прошел веру и безверие и все-таки не удрал от трудностей и, несмотря ни на что, состоялся. А если таких больше и если они большинство – может быть, тогда и умирать не надо, а надо построить другую страну, в которой не придется обслуживать Америку? А вдруг в головах у всех родится такая логика божественной целесообразности, что каждый решит, что знаменитое выражение «И жить торопится, и чувствовать спешит» вполне родственно и близко нашим замыслам?

Полетаев, кажется, впервые в жизни смотрел так завороженно на женщину, которую еще недавно мечтал подмять под себя и покорить. Сейчас она вызывала у него какое-то невольное уважение и даже полузабытое чувство влюбленности. Это не ушло от острого взгляда Ольги, и она с еще большей энергией и воодушевлением продолжила:

– Вот вы меня поймали и держите здесь, неведомо где.

Ольга опять встала, взглянула в окно и вдруг поняла, что за окном какое-то знакомое ей место. Она тотчас вспомнила картину отца «Водопой» и догадалась по водонапорной башне, что она находится в километре от своего дома. Она незамедлительно села на место, чтобы себя не выдать, и, гневно уставившись на Полетаева, спросила:

– Почему вы до сих пор не скажете, для чего вам нужна наша земля?

Или, по-вашему, чем глупее, тем яснее? Запомните: глупость коротка и нехитра, а ум виляет и прячется. У вас ведь есть какая-то цель, которой вы хотите кого-то увлечь и использовать. Так почему же вы не хотите этим замыслом заинтересовать нас и сделать своими союзниками?

Она вдохнула воздух и, собрав в кулак волю, сказала самое главное:

– Если вы сейчас мне скажете правду, то я клянусь, что буду вам помогать и стану самым преданным вашим соратником.

– Мы нашли на территории ваших участков богатейший минеральный источник. У нас есть замысел создать здесь фирму, которая смогла бы конкурировать не только на российском, но и на европейском уровне. Нам нужно ваше согласие.

– В любой форме? – перебила она, чтобы собраться с мыслями.

– В любой, даже в форме сотрудничества. Вы можете войти в пайщики, в состав директоров. Вы, Ольга, можете стать даже директором-исполнителем.

– А генеральным директором будете вы?

– Да, это моя находка, и я имею право на преимущество.

– Как вы решите вопрос с Валерием Гольцовым?

– Он войдет в совет директоров и будет иметь большую долю от прибылей.

– Что я должна сделать? – с некоторой долей кокетства спросила она. – Вы должны убедить ваших людей, чтобы они согласились уступить эти участки нашей общей фирме, вернее ООД.

– Как это сделать?

– Для начала позвонить и решительно потребовать, чтобы они согласились продать свои участки. Срок на размышление – сутки. Иначе…

– Иначе вы нас изнасилуете, а затем закопаете?

– Ну зачем так шутить?! Такие крайности для нас неприемлемы.

– Хорошо, дайте телефон, я поговорю с отцом.

Полетаев не верил своим ушам, но все-таки на всякий случай спросил:

– Вы обещаете, что скажете то, о чем мы с вами только что договорились?

– Да.

– Сколько вам надо времени для разговора? Дело в том, что телефон могут засечь, – в который уже раз соврал Полетаев и протянул ей мобильный, записанный на чужое имя.

– Мне нужна минута, не больше.

Он передал ей телефон и засек время. Она набрала мобильный отца и очень коротко изложила предложение Полетаева о совместной работе и возможных осложнениях в случае их отказа. Только в середине разговора на вопрос отца, как она себя чувствует, она сказала лишь два слова о том, что прошедшей ночью плохо спала и что ей снились его картины, особенно «Водопой». К счастью, Полетаев ничего не заметил и с благодарностью пригласил ее в другую комнату, где пахло чем-то жареным. Это был дагестанский завтрак из жареного репчатого лука, яиц, помидоров и тертого сыра.

* * *

В это роковое утро Ольгу хватились поздно. Вначале ей звонил Валерий, хотел, как договаривались, вместе пойти купаться. Но мобильный Ольги был недоступен. Потом позвонил ей отец, ответа также не последовало, и Дрожжин решил, что дочка еще спит. И только когда Дрожжин с Татьяной решили пойти к нему, чтобы позавтракать вместе с Ольгой, оказалось, что дверь заперта, на зов никто не отвечает и в комнате никого нет.

«Возможно, она осталась у Валерия?» – подумал Дрожжин и поделился этим предположением с Татьяной.