Воровская яма

– Есть! И не один! Думаю, что, если вместе подумаем, их будет больше. – Но почему вы решили, – зло заговорила Татьяна, – что это связано непременно с этим проклятым нефритом? А если это что-нибудь другое?

– К примеру? – спросил Дрожжин.

– К примеру, проезжала машина, и вдруг кто-то увидел стоящую на дороге очень красивую женщину. А Олечку можно рассмотреть даже ночью. Мужчины решили ее… взять, – с трудом нашла подходящее слово Татьяна и продолжила, – остановили машину, разговорились, уточняя какой-нибудь адрес, а потом насильно увезли с собой. У нас в течение года около сорока тысяч человек исчезают с концами.

– Час от часу не легче от твоих фантазий, Таня, – перебил Дрожжин, – нет, кроме нефрита, я не вижу причин ее исчезновения. Таня, у нас сутки на размышление, если мы не найдем другого выхода и если вопрос будет стоять так – жизнь Ольги или твой участок, что ты ответишь?

– Витя, ты совсем сошел с ума! – Она всплеснула руками, потом обхватила ими плечи и уставилась на Дрожжина с невероятным удивлением. – Разве ты не понял, что мы одно целое? Для того чтобы это понять, не всегда обязательно друг друга знать целые годы. Бывает так, что все загорается сразу и навсегда. Валерий тебе уже сказал свое мнение, а во мне ты можешь вообще не сомневаться. Ты вчера вечером намекал: а что, если нам попробовать жить вместе? Я сейчас при Валерии отвечу, пусть он будет свидетелем: я согласна! Причем при любых условиях, но вместе!

На Дрожжина ее слова произвели такое сильное впечатление, что он, не стесняясь Валерия, обнял Татьяну, а она как-то истово и крепко прижалась к нему.

– Витя, ты весь дрожишь.

Она повернула его лицо к себе и, глядя ему в глаза, стала быстро повторять:

– Найдем мы Ольгу, вот увидишь, обязательно найдем. Она мне будет как дочка, как подруга… Успокойся. Звони Игнатову и требуй, требуй, чтобы Ольгу искали!

Она снова всплеснула руками и вдруг по-заговорщицки зашептала:

– Только ты держись! – наставляла она. – И многого от них не жди.

Это я по Мишиной смерти поняла, в этой воровской шайке все заодно, и для них нет ничего святого. Разговор с ними – пустые хлопоты, а деться некуда – другой помощи пока нет. Звони!

Дрожжин набрал переданный капитаном Казанцем номер и сразу попал на Игнатова. В последний момент перед разговором его как бритва полоснула одна горькая мысль: «Если этот подполковник знает о нефрите, то он Ольгу никогда не будет искать, пока мы не согласимся на их условия». Он прижал мобильный к уху, а Татьяна с Валерием сгрудились вокруг него так, словно этот звонок мог изменить их будущее и принести желанное спасение.

– Игнатов слушает, – раздался собранный и деловой голос начальника РУВД.

– Доброе утро, товарищ Игнатов. Это художник Виктор Алексеевич Дрожжин. У меня большая беда, поэтому звоню напрямую к вам по телефону, который оставил покойный Горин.

Дрожжин отговорил эту заказную, официальную тарабарщину и вдруг с навернувшимися на глаза слезами начал главное – что пропала дочь, Ольга Викторовна Дрожжина, пропала, скорее всего, вчера, поздним вечером, потому что не ночевала дома, и до сих пор от нее нет ни звонка, ни ее самой.

– Во-первых, не волнуйтесь так, товарищ Дрожжин, – деловым тоном стал отвечать Игнатов, – времени прошло немного, и ваша дочь может каждую минуту появиться. У нас было много случаев, когда мы начинали поиски, и тут же нам звонили, что все в порядке, человек нашелся, заснул где-нибудь на лавочке или заглянул на огонек без предупреждения к своей возлюбленной. Во-вторых, чтобы ускорить работу, скажите мне: у вас на даче есть компьютер, интернет?

– Есть! – выкрикнул Дрожжин, стараясь преодолеть нервное напряжение. Несмотря на наличие здравого смысла и знание подлинной цены своему собеседнику, Дрожжину сейчас казалось, что любая зацепка, а тем более наличие интернета – решающий момент в расследовании.

– И еще: вы должны послать нам фотографии вашей дочери, – уже приказным тоном продолжил Игнатов.

– Фотографии? Есть какие-то, – припомнил Дрожжин большой затрепанный альбом, где было куча старых беспорядочно собранных фотографий, которые смотрели раз в три-четыре года, когда появлялись гости, которых надо было чем-то занять. В этот момент Гольцов, уловивший вопрос Игнатова лучше, вспомнил, что у него есть в мобильном совсем свежие фотографии Ольги, сделанные около ее машины, сразу после купания.

Он приник к уху Дрожжина и шепотом сообщил:

– Есть фотографии, и есть интернет.

– Вот мне подсказывают, – оживился Дрожжин, – что есть хорошие фотографии и все, что вам требуется, товарищ Игнатов.

А в мобильном продолжал звучать наставительный голос полицейского:

– Гражданин Дрожжин, напишите заявление о случившемся, приложите фотографии, ваши телефоны, сообщите, есть ли у вашей дочери в этом районе друзья или знакомые, и все это вышлите по нашему адресу. Вот наш мейл, готовы писать?