Воровская зона

Однако снова севший за телефон «старый приятель» не позволил ему отвлечься, ибо на этот раз он попал в яблочко с первого выстрела. И когда ему ответил хорошо поставленный голос, он, не скрывая своего торжества, проговорил:

— Ну вот и все, шеф, сбылись мечты идиота! Коробка в их, а значит, и в наших руках! Мы победили!

— Ну что же, Женя, поздравляю! Ты хорошо поработал! — ответили ему на том конце провода.

— Рокотов купил билет на двадцать восьмое октября! — снова проговорил Зарубин.

— Хорошо, — ответили ему, — прилетишь вместе с ним!

— О’кей, шеф!

— Удачи, Женя!

— До свидания, шеф!

Зарубин положил трубку и довольно потер руки. Глядя на его радостное лицо, Баронину очень хотелось сказать «старому приятелю»: «Рано ты радуешься, Женя, очень рано! И скорее всего, ты опять проиграл!»

Но… не слышал Женя и продолжал кайфовать. А Баронину было грустно. Он не испытывал ни удовлетворения, ни даже злорадства. Да и какое может быть удовлетворение от того, что он вынужден был бороться не на жизнь, а на смерть с собственным приятелем. Ладно бы, если они сражались за идею, а так…

Бросив последний взгляд на продолжавшего праздновать победу Зарубина, Баронин посмотрел на часы. До встречи с Красавиным, если он, конечно, придет на свидание, оставалось сорок пять минут. Несчастный Игорь… Баронину было искренне жаль Красавина. Он хорошо понимал, какие муки должен испытывать этот в общем-то хороший парень. Подумать только! Чуть ли не на глазах погибла его жена! И он почему-то вспомнил глаза и лицо Зои, когда сообщал ей о гибели Мишки. Тяжело, что там говорить…

Отойдя от дома Зарубина, Баронин быстро поймал «левака», на автобусах и троллейбусах он давно уже не ездил. После статей и фотографий в газетах и такой широкой рекламы по телевидению его знал почти весь город, да и Симаков, наверное, не дремал. К великому удивлению и радости Баронина, Красавин пришел ровно в назначенное время. Нельзя было не отметить произошедшей в нем перемены. Глаза у него впали и потухли. Щеки ввалились, а широкий лоб прорезала начинавшаяся между бровями резкая морщина. Слегка обняв Красавина, Баронин мягко сказал:

— Крепись, старина…

У Красавина дрогнули губы, он хотел что-то сказать, но усилием воли сдержался. Баронин вытащил из кармана дубленки плоскую двухсотпятидесятиграммовую флягу коньяку и отвернул закрутку.

— Помянем супругу! — твердо произнес он и протянул коньяк Красавину. — Пусть земля ей пухом будет!

И снова что-то дрогнуло в лице Игоря, как сейчас увидевшего полыхавший «жигуленок» и то, что осталось от его Светки… Взяв бутылку, он сделал несколько больших глотков и вернул ее Баронину.

— Спасибо, Саня…

Ему было приятно, что этот большой и сильный человек разделяет его горе и искренне сочувствует ему.

Баронин допил коньяк и вопросительно посмотрел на Блата. Торопить его не хотелось, но светиться им обоим на улице тоже было ни к чему.

Впрочем, Красавин и сам все прекрасно понимал. Ведь теперь и он был в розыске. Правда, скорее по подозрению в нападении на отряд ОМОНа. Ведь никто еще не доказал его пребывания в том самом джипе, на котором он ездил на разборку. Они закурили, и Блат подробно рассказал Баронину обо всем случившемся за эти сутки.

Итак, многое прояснялось для Баронина. И он не сомневался, что под «коробкой» Зарубин подразумевал именно пароходство. «Коробка» в их, а значит, и в наших руках!» Так он сказал своему шефу. И это могло означать только одно. Зарубин держал под контролем тех, кто прибрал пароходство к рукам, имея на них компромат. И теперь, когда они заполучили желанную «коробку», на свет должна появиться некая папка с синими тесемками и… часть доходов, если вообще не все, перейдет в руки хозяев Зарубина, работавшего, как теперь точно знал Баронин, отнюдь не на государственные структуры… Стало теперь ясным и то, почему он мешал «старому приятелю». Что ж, они учли все правильно! Не взяли в расчет только… его, Баронина!

«Нет, уважаемый Евгений Викторович, — снова подумал он про себя, — мечты идиота далеко еще не сбылись и… вряд ли сбудутся!»

— И еще, Саня, — закончил свой рассказ Красавин, — приехал «старый кореш» Кулябина-старшего…

Баронин довольно кивнул. Что ж, и это, как говорили его подопечные, в цвет! Ведь к этому «старому корешу» протянулась уже не одна ниточка. И все дороги сейчас вели, нет, пока, конечно, не в Рим, а всего лишь на Кедровую улицу, где находился офис «старого кореша».

— И кто же теперь остается на городе? — спросил Баронин.

— Получается, что Клест, — поморщился Красавин.

— А хорошо получается-то, Игорь? — внимательно взглянул ему в глаза Баронин.

И тот прекрасно понял его вопрос. Да, он и сам уже много думал над этим, но… так ничего и не надумал. У него было все: предположения, подозрения! Не было только главного: фактов…

— Во всяком случае, — пожал он плечами, — его люди у Старой дачи тоже погибли…