Воровская зона

А в это время Баронин находился совсем не в Бангкоке, а в каких-то пятидесяти километрах от Кутузовского проспекта. Вместе с Красавиным он направлялся к находившейся недалеко от Звенигорода даче «старого приятеля». Стоял легкий морозец, приятели бодро шагали по вечернему лесу. Конечно, минус три не Бог весть что для русских людей, но после синего неба и теплого солнца оба чувствовали себя не очень уютно. И ласковое море, и вечнозеленые пальмы, и коньяк с кровью кобры, и даже Беата казались сейчас Баронину в этом мрачном и пустынном лесу странным сном. Да что там Таиланд, все случившееся с ним за последнее время казалось ему теперь ирреальным, происходившим с кем-то другим.

Впрочем, ему было пора подумать и о себе самом и, конечно, о все еще остающейся в Японии Зое. И что мог предложить ей он, и сам не знавший, что с ним будет завтра? Даже если победит. Небрежно швыряться долларами, как он это уже однажды продемонстрировал ей, он уже не сможет. А тех выигранных им в баккара двадцати тысяч, что еще оставались у него, надолго не хватит. О возвращении в милицию не могло быть и речи, а чинить телевизоры и холодильники он не умел. Да и не та у него кровь, как не так давно заметил взорванный Гориллой Хлус… Что оставалось? Сторожем в коммерческую палатку или опять к тому же Клесту? Начальником службы безопасности к Рокотову? Тоже не хотелось… Поработать в Бангкоке на одной из фирм Красавина? Можно, конечно, но вряд ли Мариховский уже позабыл о своем героине. Да и Чамананд мог в любую минуту выкопать зарытый им до поры до времени топор войны! Особенно теперь, когда затевал всю эту эпопею с экспортом в Юго-Восточную Азию и Китай российской стали. Значит… пока прощай, семья! Каким бы распрекрасным человеком ни была Зоя, она оставалась еще и женщиной, с вечным стремлением к хорошему дому. Да он и сам уже не желал прозябать от зарплаты до зарплаты, которую к тому же еще и не платили…

Блеснувшие огоньки отвлекли Баронина от его невеселых размышлений, и через несколько минут они подошли к вилле Зарубина. Домик был хоть куда! Он со своими балконами, многочисленными мансардами и террасами словно сошел с рекламных роликов на эти поросшие лесом пятьдесят соток земли. Его хозяин рубил во дворе дрова. На двух близлежащих дачах света не было, а третья еще только строилась. И когда Зарубин, воткнув колун в огромный пень и набрав охапку дров, направился к крыльцу, Баронин догнал его и как ни в чем не бывало спросил:

— Не тяжело, Женя? Может, помочь?

Зарубин обернулся так, словно услышал позади себя шипение готовой броситься на него кобры.

— Ты?! — изумленно воскликнул он, уставившись на Баронина широко открытыми глазами.

— Я, Женя, я! — улыбнулся Баронин. — Собственной, так сказать, персоной, и, как видишь, не один!

Зарубин взглянул на стоявшего в двух шагах Красавина, державшего на всякий случай в руке пистолет, и понимающе покачал головой.

— Вижу…

— А раз видишь, — согнал с лица улыбку Баронин и своим тоном сразу же ставя все на место, — то иди в дом! И постарайся на этот раз без сюрпризов, хотя здесь Звенигород, а не Ханка, но я все тот же!

Зарубин кинул на него быстрый внимательный взгляд, но ничего не сказал. Он уже начинал приходить в себя и сейчас думал над тем, как ему вести себя дальше.

Они вошли в дом, и Зарубин, положив дрова у камина, вопросительно посмотрел на Баронина.

— Я зажгу?

— Валяй! — кивнул тот, осматривая огромную, метров под сорок, комнату.

Да, вкус у Зарубина явно был, и о нем лучше всего свидетельствовали развешанные по стенам дорогие картины, красивый камин, часы в бронзе и прочий антиквариат. Баронин поморщился. Вполне возможно, что за каждой этой вещью стоял какой-нибудь Туманов…

Тем временем Зарубин, сложив дрова в виде колодца, опустил в него несколько лучин и бросил в этот колодец зажженную бумагу. Огонь жадно перекинулся на сухое дерево, и уже через пять минут дрова весело стреляли, а отблески пламени заплясали в зеркалах и темных стеклах книжных полок.

— Может, пообедаем? — неуверенно взглянул на Баронина Зарубин.

— Нет, Женя, — покачал головой тот. — Согласно восточному обычаю в доме врага я ничего не ем!

Зарубин пожал плечами. Несмотря на всю свою прыть, Санька, похоже, так и остался наивным мальчиком. Какие враги? Да он просто выполнял свою работу, только и всего!

Но Баронин понял его как надо.

— Да ты мне, может, и не враг, — холодно взглянул он на бывшего приятеля, — но убрать мы тебя уберем! Нам не нужны так много знающие люди… Как, Игорек? — повернулся он к Красавину.

— А зачем он нам? — пожал тот плечами с таким видом, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

Зарубин насторожился. Похоже, перед ним стоял совсем другой Баронин, каким он его еще не знал. И хорошо, конечно, если это только бравада. Он закурил и уселся в мягкое кресло метрах в трех от камина, потом обвел все еще стоявших Баронина и Красавина долгим, оценивающим взглядом.

— Я слушаю вас…