Воровская зона

В течение часа Гордон вместе с Барониным просматривали бумаги Лукина, но ничего хотя бы косвенно имеющего отношение к его гибели, конечно, не нашли. Ничего не дала и его беседа с Барониным.

— Ладно, Саня, — подвел итог беседы Гордон, — будем работать! И у меня к тебе просьба…

— Давай, Гена…

— Я не хочу беспокоить Зою в такой день, но знать, что они делали вчера вечером, мне надо…

— Я сделаю, Гена… Как ты понимаешь, — после небольшой паузы, — грустно усмехнулся он, — мне это самому интересно…

— Спасибо…

Засим они расстались. Вернувшись к себе, Баронин помянул со своими ребятами Лукина и с тяжелым сердцем начал собираться. Пора было ехать к Зое, и спустя пять минут он уже катил к дому Лукиных.

Оставив машину на расположенной недалеко стоянке, он прошелся до дома Лукиных по бульвару. Погода стояла прекрасная. Мягкое осеннее солнце слегка золотило медленно плывущие по прозрачному, как хрусталь, синему небу белоснежные облака.

Гуляющих в этот час на бульваре было предостаточно, в основном старики и дети… Дети копошились в песочницах, строя замысловатые песочные замки и тут же разрушая их, а старики сидели на скамейках с газетами и журналами в руках. И многие из них задумчиво смотрели куда-то мимо раскрытых страниц.

Баронину вдруг с такой отчетливостью представилась безжалостность жизни, что он даже замедлил шаг. И в самом деле? Уходить из жизни тогда, когда только начинаешь понимать ее? Это было страшно. Но еще страшнее, наверно, было бы жить в семнадцать лет с пониманием шестидесятилетнего…

Дверь открыла Зоя, но улыбка сразу же сбежала с ее красивого лица, как только она увидела одного Баронина.

— А где Миша, Саня? — уже чувствуя недоброе, как-то неуверенно, словно уже зная правду, спросила она.

Баронин хотел было что-то промямлить вроде того, что он сейчас будет, но так и не смог. И, глядя Зое в глаза, негромко и трудно выговорил:

— Миша погиб, Зоя…

Странно изменившись в лице, Зоя сделала в его сторону какой-то неверный жест рукой, словно хотела оттолкнуть от себя страшное известие. Но так и не оттолкнув его, стала оседать на пол. Баронин вовремя успел подхватить ее и внес в комнату.

К его удивлению, за столом сидела… Марина, числившаяся в ближайших подругах Зои. Увидев столь неожиданное зрелище и не зная, как себя вести, она попыталась было обратить все в шутку.

— Правильно, Саня, укради ее от мужа! — с не очень-то веселой улыбкой сказала она.

Баронин положил Зою на кушетку и, повернувшись к Марине, попросил с поразившим ее мрачным выражением на лице:

— Принеси, пожалуйста, нашатырь, он в холодильнике! Быстрее, Марина! — добавил он, чувствуя, что та хочет его о чем-то спросить.

Уже встревоженная Марина кивнула и быстро вышла из комнаты. Через несколько секунд она вернулась с длинной ампулой раствора аммиака в одной руке и клочком ваты в другой.

— Ей плохо, Саня? — испуганно спросила она, глядя на все еще безжизненное лицо Зои.

— Да, — хмуро кивнул Баронин, ломая ампулу и вытрясая нашатырь на вату, — ей очень плохо… Погиб Миша…

— Что? — в ужасе воскликнула Марина, побледнев как полотно, и Баронин испугался, как бы и она не упала в обморок.

— Погиб Миша, — нехотя повторил он, осторожно поднося вату к носу Зои, — сегодня ночью…

— А ты, — в глазах Марины все еще продолжал плескаться ужас, — ты был с ним?

— Нет, — покачал головой Баронин, — к сожалению, не был…

Придя в себя, Зоя уселась на тахте и, взглянув на Баронина все еще отсутствующим взглядом своих уже потускневших глаз, попросила:

— Саня, принеси мне сигареты, они на кухне…

Когда Баронин вернулся с кухни, сигареты уже не понадобились. Зоя, зарывшись лицом в подушку, рыдала, а сидевшая рядом с подругой Марина нежно гладила ее по спине.

Баронин вернулся на кухню и закурил. Бедная Зойка! Потерять такого мужа! А Лукины, как он теперь понимал, и на самом деле были счастливы, хотя никогда об этом и не говорили. Они представляли собой почти идеальную супружескую пару, прекрасно понимая и дополняя друг друга. И даже отсутствие детей не могло нарушить царившего между ними согласия. Более того, это несчастье еще сильнее сблизило их. Они и в браке продолжали оставаться одновременно друзьями и любовниками…

— Идем, Саня, — прервала тяжелые раздумья Баронина появившаяся в кухне Марина. — Зоя зовет!

— Ну что же, ребята, — слабо проговорила Зоя, когда они вошли в комнату, — давайте поедим и… — голос ее дрогнул, — помянем Мишу… Ведь вы, наверно, проголодались?

— И еще как! — в первый раз за все это время улыбнулся Баронин, хотя есть ему в этот момент хотелось меньше всего на свете.

Когда они уселись за стол, Баронин разлил водку и поднялся со своего места.

— Зоя, — мягко проговорил он, — я прекрасно понимаю, что слова утешения сейчас мало что для тебя значат, да я и не собираюсь тебя утешать… Но… что поделаешь, Зоя? — тяжело вздохнул он. — Что случилось, то случилось… Давай помянем его и выпьем за все то хорошее, что он в нас оставил!

— Спасибо, Саня, — даже не делая попытки утереть текшие по ее лицу слезы, проговорила Зоя и залпом выпила свою рюмку.