Воровская зона

Пожимая руки, Ларс окидывал каждого быстрым оценивающим взглядом. Он всегда считал, что первое впечатление, основанное больше на интуиции, самое верное.

И остался доволен осмотром. Братва была подходящая. К тому же большинству «крестных братьев» было уже за тридцать. Возраст, с которым приходили настоящие понятия…

Этим же вечером, собравшись в каптерке, авторитеты зоны за весьма роскошно накрытым столом отмечали прибытие нового «смотрящего».

Артист разлил водку по стаканам, и разливал он почему-то левой рукой. Перехватив сочувственный взгляд Ларса, он грустно улыбнулся.

— Привык все делать левой, Веня! Правая-то, сам знаешь…

Веня знал… Когда-то Артист был марвихером высшего класса. Но в один тоскливый осенний вечер отчаявшиеся его засадить менты до полусмерти избили Грошева за какой-то пустяк. Особенно досталось его правой «рабочей» руке. Долго, очень долго ходил по врачам Грошев, пока наконец не наткнулся на какого-то умельца в небольшом уральском городке. Тот не надувал щек и не делал страшных глаз при виде скрюченной пятерни Артиста, которой в свое время мог бы позавидовать сам Кио. Он просто громко рассмеялся и, заметив недоуменный взгляд Грошева, пояснил: «Интересный случай! Очень интересный! Завтра сделаю!»

И действительно сделал! После виртуозно исполненной им операции подвижность руки была восстановлена процентов на семьдесят. Но о щипачестве уже не могло быть и речи, и пришлось Паше менять масть…

Разлив водку, Грошев вопросительно посмотрел на Ларса. Дружба дружбой, но банковал здесь теперь он. И вперед не стоило соваться даже ему, старому другу «смотрящего». Даже за столом.

— Давай, Паша! — улыбнулся тот.

— Братва, — Артист, держа все в той же левой руке стакан, поднялся со своего места, — давно я не испытывал такой радости, какую испытал сегодня! И как на духу скажу вам, что нам очень повезло! С приходом Вениамин Борисовича…

Любивший Каткова Грошев говорил еще долго, а Ларс с застывшей у него на губах улыбкой смотрел на него и вспоминал его последнее дело. Что там говорить, став мошенником, Артист остался все тем же легким и находчивым человеком, каким он и был всегда! Ну а о том, как он «бомбил фраеров», можно было написать одновременно остросюжетный и юмористический рассказ, ибо и здесь он проявил недюжинную смекалку и находчивость. Хорошо одетый, он приезжал к комиссионным магазинам, торговавшим машинами, и искал «карася», чаще всего какое-нибудь лицо среднеазиатской национальности. Потолкавшись, он заводил с ним знакомство, и уже очень скоро выяснялось, что интересы новоявленных приятелей удивительным образом совпадают. «Лицу» была нужна машина, а у Артиста имелся счастливый лотерейный билет, который тот собирался продать. Они били по рукам и ехали за билетом, который Грошев не отваживался по понятным причинам носить с собой, ведь мошенников да и откровенных бандитов сейчас, как всем было известно, развелось видимо-невидимо. Получив билет в руки, «лицо» заходило в первую же попадавшуюся им по дороге сберкассу и проверяло выигрыш. И надо было видеть его радость, когда работница сберкассы, проверив таблицу и билет, поздравляла его с таким крупным выигрышем! Не помнивший себя от свалившегося на него счастья, всего-то двадцать пять штук, среднеазиат тут же выкладывал тоже весьма довольному завершением сделки Артисту двадцать пять косых. Потом… «лицо» сидело в самых различных кабинетах и долго и сбивчиво объясняло, какой ему попался нехороший человек! А идея была проста как правда! Грошев подбирал выигрышные таблицы лотерей из других союзных республик, которые можно было проверить только в центральных районных сберкассах. Именно туда он и водил желавших купить машины. А его люди перед этим меняли в этих сберкассах таблицы на отпечатанные им самим, куда и были вписаны данные имевшихся у него билетов. Все было просто и гениально…

— Так что теперь, Вениамин Борисович, — заканчивал свою несколько на радостях затянувшуюся речь Грошев, — я думаю, исправим некоторые возникшие недоразумения!

— Исправим! — поднялся со своего места и Ларс и чокнулся с повеселевшими авторитетами.

Он залпом выпил налитый под завязку двухсотграммовый стакан и с удовольствием закусил тонко порезанным салом с чесноком. Потом потянулся к лежавшей рядом с бутылками пачке «Мальборо». Один из сидевших рядом с ним воров в щегольски пошитом специально для него из черной джинсовой ткани костюме и начищенных до зеркального блеска «козаках», предупредительно щелкнул зажигалкой. Кивком поблагодарив вора, Катков глубоко затянулся и, улыбаясь, взглянул на Грошева.

— Ну что тут у вас? Новые одолели?

— Да не одолели, Веня! — поморщился тот. — Просто обнаглели! А Болт, сам знаешь, либерал! То ладно, это ладно, вот и упустил момент! А когда спохватился, то было уже поздно. А десять дней назад, — бросил он взгляд на календарь часов, — после ухода Болта они не вышли на работу…

И Ларс услышал столько раз виденную им и слышанную историю.

Зона, где он теперь числился «смотрящим», продолжала, как это ни странно, работать даже в это сумрачное время российской истории.