Воровская зона

Баронин ничего не ответил и только глубоко затянулся. Да, Зоя была права… Именно сейчас в нем завершилось то самое превращение, которое уже давно началось в нем. И Зоя со свойственной женщинам интуицией вдруг отчетливо поняла, что именно теперь этот совсем уже другой Саня Баронин, перешагнувший невидимые глазу простого смертного барьеры, действительно пойдет на все. Но слишком неравны были силы, ибо Баронин бросал вызов уже не отдельным людям, а самой системе, а плетью, как известно, обуха еще никто не перешиб. А ей… придется ходить сразу на две могилы, только и всего… И Зоя не выдержала.

— А стоит ли, Саня? — вдруг горячо заговорила она, глядя Баронину в глаза. — Ведь ты один! И если с тобой что-нибудь случится… то я… не знаю…

Она, не договорив, только махнула рукой. Растроганный Баронин пересел к Зое на диван и мягко обнял ее за плечи.

— Странные мы все-таки люди, русские! — улыбнулся он, ласково погладив ее по волосам. — Кричать и ратовать за справедливость готовы до бесконечности, но стоит только перейти к делу, как сразу даем задний ход! И если мы действительно люди, а не тот скот, за который нас принимают, то нам давно уже пора заявить об этом… И мне, Зоя, надоело утираться после каждого плевка в морду! А тебе, — он снова улыбнулся, — я обещаю, что буду осторожен…

Зоя посмотрела ему в глаза, и в ее взгляде на какую-то долю секунды приоткрылось то сокровенное, о чем язык предпочитал пока молчать. И на этот раз смутился уже Баронин. Понимая, что слишком уж близко они приблизились к той невидимой грани, за которой начиналось откровение, он снова вернулся на свое место. Зоя, тоже испытывая некоторую неловкость, поднялась с дивана.

— Я постелю тебе в кабинете…

Баронин, стараясь не смотреть ей в глаза, молча кивнул. Спать ему не хотелось, и он еще долго просидел на кухне, куря сигарету за сигаретой. И только когда за окном просветлело и в кухню начал сочиться серый рассвет, он отправился в кабинет. Быстро раздевшись, он улегся на диван и закрыл глаза. Но сна не было. И он почему-то был уверен, что Зоя сейчас тоже не спала…

С Владимиром Берестовым Баронина давно связывали не столько дружеские, сколько уже братские отношения. Лет пять назад они брали группу прославившихся своей жестокостью рэкетиров, и в завязавшейся перестрелке Володька был тяжело ранен. И если бы не Баронин, прямо в карете «Скорой помощи» отдавший ему чуть ли не литр своей крови, до больницы его бы не довезли. Он никогда не клялся Баронину в вечной любви по той простой причине, что по-настоящему любил его. И ничуть не удивился, когда его так классически подставили, ведь в глубине души Берестов никогда не верил в чудеса и знал: выйти на заказчиков Туманова им не дадут.

И, сидя на следующий вечер после возвращения Баронина все в той же Зоиной кухне, он был искренне рад их встрече. Радовался и свиданию с Зоей, которой всегда искренне восхищался и никогда не скрывал своего восхищения.

Пропустив рюмку, Берестов восхищенно взглянул на Баронина.

— Прекрасно выглядишь, Саня! — покачал Берестов головой. — Только какой-то уж чересчур спокойный!

Баронин усмехнулся. Он закурил сигарету и посмотрел на приятеля.

— Я влез в очень серьезную игру, Володя, — выпустил он большое облако душистого синего дыма, — и чем она закончится, предсказать не берусь…

— Туманов? — тоже взял со стола сигарету Берестов.

— Да, — кивнул Баронин, — мне удалось заглянуть под воду…

И хотя он больше не произнес ни слова, Берестов прекрасно понял его. Он тоже был профессионалом и прекрасно понимал, почему их по одному отсекают от следствия. Он, как и Баронин, горел желанием хоть раз в жизни наказать тех, кто, играя ими словно оловянными солдатиками, на самом деле и заставлял спускать курки своих снайперских винтовок всех этих звонаревых и булатовых.

— Что ж, Саня, — улыбнулся он, — дай и мне заглянуть в сей страшный омут!

— С Ларсом, — признательно кивнув, продолжал Баронин, — мы были дружны девятнадцать лет и были как братья… Как тебе известно, на присланной нашими благодетелями пленке была записана всего одна фраза: «Не беспокойся, до зоны он не доедет!» И вырванная из контекста, она действительно звучала зловеще! А речь шла всего-навсего о Гнусе! Именно этой фразой я ответил Веньке на его предложение посадить Гнуса в общую камеру! Но все остальное было стерто, и фраза заиграла… Симакову ее хватило за глаза! Эти же благодетели, по всей видимости, записали и наш разговор в шашлычной…

Берестов понимающе покачал головой. Он хорошо помнил тот вечер. После работы они отметили завершение давно всех тяготившего дела, и сильно поддавший Варягов усиленно благодарил Баронина, спасшего его, как им всем тогда казалось, от срока.

— А когда мы нашли убиенного медведем Булатова и вышли на Дальнегорск, — развел руками Баронин, — меня тут же выключили из игры, не пощадив при этом и Игоря!

Они снова выпили, и Баронин намазал кусок ветчины горчицей, только на этот раз куда более осмотрительнее. С удовольствием закусив, он продолжал: