Воровская зона

Беркетов быстро пересчитал целлофановые пакетики. Их было тридцать пять, по двести граммов в каждом. Он довольно покачал головой: семь килограммов чистейшего героина! Такой добыче могла бы позавидовать любая семья «Коза ностры» или той же якудза… Он закрыл крышку контейнера и взглянул на смотревших на него с нескрываемой радостью подельников.

— Ну вот и все, — улыбнулся он, — теперь можно и расслабиться!

Хмелев принес к лаборатории бутылки с расставленного американцами стола. Праздновать победу рядом с покойниками им почему-то не хотелось. Пили прямо из горла, успокаивая напряженные со вчерашнего дня нервы. А когда, поставив на бесценный контейнер бутылки со спиртным, закурили, до них вдруг долетел слабый стон. В живых оставался только один. Гарри… Встретившись взглядом с холодными глазами Беркетова и увидев в них свой приговор, Гарри слабо улыбнулся и закрыл глаза. Небесному созданию на его калифорнийской вилле уже никогда не дождаться своего хозяина… Беркетов не стал затягивать его мучения, всадив ему пулю в лоб. Вернувшись к подельникам, он недовольно взглянул на Хмелева.

— Проверил, называется! — зло бросил он, и тот только смущенно пожал плечами. Мол, извини, командир… — Ладно! — произнес Беркетов. — Давайте еще по глоточку и пора назад, пока этот чертов шарик, — махнул он рукой на уже поднимавшееся из-за гор солнце, — не засиял во всю свою силу!

Сделав еще пару глотков виски, Беркетов поставил бутылку на траву. Несмотря на некоторые издержки, операция закончилась успешно. Он взглянул на сидевшего метрах в пяти от него с бутылкой виски в руке Самана. Да, хорошо, что они оставили его в живых в ту самую ночь, когда перебили торговцев оружием для якудза. Именно Саман вывел их на некоего Билла Райта, чей брат служил в Европе еще в пятидесятые годы и специализировался на подпольных азартных играх и подделке удостоверений личности. В середине шестидесятых Райт ушел из армии, открыл бар в Бангкоке, и именно его заведение стало любимым местом для многих военных, желавших отдохнуть и развлечься. Понимавший толк в делах Райт очень быстро сколотил шайку из этнических китайцев и нескольких тайцев для доставки героина из Золотого треугольника в США на военных самолетах. Он не брезговал при этом ничем, отправляя порошок даже в гробах с телами убитых военнослужащих. В семьдесят втором Райт был арестован и приговорен к тридцати годам тюрьмы, а его место занял родной брат, к которому отошел бар. Правда, теперь, когда за торговцами опиумом шла настоящая охота, ему пришлось работать уже куда тоньше, нежели самому Биллу. И он гнал героин в Японию и на Восточное побережье США, где вместе с местными парнями из «Коза ностры» сколотил широкую сеть торговцев наркотиками, снабжающую порошком Нью-Йорк и другие города…

С Самана Беркетов перевел взгляд на контейнер. Да, игра стоила свеч, и они сорвали приличный куш! А все эти алые маки…

Да, ни из-за одного другого цветка на земле не было пролито столько крови, сколько из-за этого красивого и, на первый взгляд, такого безобидного цветка. В Древней Греции, почитая мак за цветок любви, девушки гадали по нему. Оборвав его атласные лепестки, они клали их на образованный согнутыми большим и указательным пальцами левой руки круг и ударяли по ним правой ладонью. Удар сопровождался хлопком, лепесток разрывался, и по силе треска гречанки определяли, как сильно влюблены в них их избранники. Игра эта называлась игрой в любовь, а выдававший сердечные тайны цветок носил название любовного шпиона. Но… надрезал какой-то любопытный его головку и испробовал выделявшееся из нее молочко. И… пошло-поехало! Из-за опиума вспыхивали войны, лилась кровь, создавались наркосиндикаты и калечились миллионы человеческих жизней по всему миру…

Да что там по всему миру! В эту самую минуту, когда Беркетов размышлял над удивительной историей опиумного мака, его собственная жизнь висела на волоске. Лежавший в густых кустах метрах в тридцати от лужайки мужчина держал на прицеле его самого и его людей. И теперь терпеливо ждал, когда русские соберутся в группу, чтобы одной очередью положить их рядом с американцами. Когда же они собрались, плавно спустил курок. Но вместо ожидаемой им очереди раздался одиночный выстрел, и стоявший рядом с Беркетовым Ефимов рухнул на траву с пробитой головой. А вот дальше дело не пошло, по всей видимости, в автомате заклинило патрон. Незадачливый стрелок отбросил его в сторону и вытащил из кобуры пистолет. Но было уже поздно… Его противники успели не только попрятаться кто куда, но и открыть по нему огонь. Понимая, что шансов на победу в перестрелке у него нет, мужчина, на чем свет проклиная отказавший в самый нужный момент автомат, почел за благо ретироваться. Его спасло только то, что Беркетов, опасаясь засад, не решился на преследование.