Воровской ход

Тут дверь в камеру неожиданно открылась, и «вертухаи» втолкнули в нее… Егорыча. Вот, значит, кого должны были закрыть в эту камеру помимо него, нарисовался молодой, на которого он рассчитывал.

– Егорыч, тебя за что?

– Каучук?! – Парень в недоумении глянул на него.

Егорыч действительно был молод, но в нем уже угадывалась матерость взрослеющего волка. Высокий парень, крепко сбитый, вроде хороший боец, но как на самом деле…

Амбал удивленно посмотрел на Каучука, повернул голову к Егорычу, и именно в этот момент в его челюсть прилетел кулак. Егор ударил мощно, от души, слышно было, как щелкнула челюстная кость.

Качок поплыл и не смог отразить второй удар, который Егор обрушил на него с размаха. И снова в челюстях что-то хрустнуло. Взбешенный амбал шагнул к нему, замахиваясь для удара, но просел в колене, тело его повело в сторону.

«Лохмачи» ошалело смотрели, как Егор ударил в третий раз, добивая падающего врага. Коротыш и не заметил, как Каучук ударил его в ухо. Он взвыл от боли, а Каучук уже набросился на жилистого. Сбил мужика с ног в проход между шконками, насел на него и со всей силы вдавил пальцы в глаза. Коротыш пришел в себя, набросился на него со спины, стал душить. А за спиной шла драка, там Егорыч отбивался от сокамерников. Вся надежда была сейчас только на него. Если он сдохнет, коротыш задушит Каучука, и все…

Но Егор не сдох. Он справился с «лохмачами», вышел на прямой контакт с коротышом и вырубил его ударом в спину. А вор к этому времени дожал жилистого. Мужик лежал без чувств на спине, из полураздавленных глаз текла кровь… Но это было еще не все. Качок пришел в себя, к нему присоединялись другие, но и Каучук уже стоял плечом к плечу с Егором. Они вдвоем врубились в жидкую пока что толпу.

Качок огрызнулся, Егор пропустил удар, но на ногах удержался и в таранном броске ударил в ответ. Он снес громилу с ног и переключился на «гуманоида», который в страхе нырнул от него под шконку. Зато второй мужик готов был драться, но Каучук быстро вправил ему мозги…

Все-таки отомстил капитан Оголев. Не важно, на какие рычаги он надавил, главное, что отправили Егора в эту камеру. Но, видно, тюремные опера, с которыми договорился Оголев, не приняли в расчет Каучука. Накладка вышла, и это дало Егору шанс, которым он удачно воспользовался. Враг разбит – амбал связан и лежит под шконкой у параши. Рядом его дружки. Эти не связаны, но у них свои путы, сотканные из страха. На Егора они смотрят, как на какого-то монстра, и Каучук пугает их своей дикой злобой.

– Ну и что скажешь? – спросил Каучук. – Как сюда попал?

– Я человека в реанимацию отправил. За это меня и закрыли, – ответил Егор. – Человек этот в меня стрелял. Кто-то меня заказал… Я думал, что это ты.

– Я тебя не заказывал! – вскинулся Каучук.

– Торпеду среди куприяновских видели.

Киллер уже пришел в себя, но колоться не хотел. Да, стрелял в Егора, но это личное. Типа, из-за девушки. Но Егор так не думает. Даже при всем своем недоверии к Нике не думает, не из-за нее весь этот сыр-бор.

– И что? – нахмурился вор.

Егор красноречиво промолчал. Он сказал, а дальше пусть Каучук сам выводы делает.

– Я на тебя отмашку не давал, а Куприян без меня и шагу не сделает, – в раздумье проговорил вор.

– Уверен?

– В себе – да.

– У тебя были причины.

– У меня были причины решить с Леоном. Я бы начал с его головы. Как вообще он там поживает?

– Нормально.

– Вот видишь… Я бы с него начал… Если бы я…

– Нормально Леон поживает, – усмехнулся Егор. – «Грев» на тюрьму зарядил. Дело на миллион.

Леону понравилась идея «греть» местную тюрьму и окрестную зону, но он не знал, с какого боку к этому делу подойти. А тут Егора закрыли. Леона к нему в КПЗ не пустили – Оголев постарался, но весточку он ему передал. Егор устроиться в изоляторе должен, дорогу на волю проложить, с воровской мастью вопрос обговорить. Когда все будет готово, деньги пойдут на тюрьму… А как все это сделать, когда его с ходу сюда зачалили? Вроде бы и отбился он, но если менты взялись за него всерьез, они обязательно что-нибудь придумают. Капитан Симаков до сих пор в реанимации. Из комы вроде бы вышел, но состояние все равно тяжелое.

– «Грев» на тюрьму?! – заинтригованно спросил Каучук.

– «Грев». На воровское благо. Все чисто по понятиям. Чтобы никаких претензий со стороны воров. Леон так решил. Мы согласились. Считай, что это наша шефская помощь – на тюрьму. И на зону в Камушках…

– Какие Камушки? Там общий режим, одна шушера сидит. Серьезные люди туда не заезжают… Так дела не делаются. Деньги на воровской «общак» должны заходить, а там уже решать, куда и сколько, – осуждающе качал головой Каучук.

– Ну, можно и на «общак», – задумчиво проговорил Егор. – В твою кассу.

– Дело на миллион? – Каучук высунул язык, чтобы облизнуть пересохшие губы, но тут же спрятал его. Неприлично это, губы облизывать. Для вора неприлично…

– А может, и на два. Или даже на три… С такой кассой ты всю тюрьму под себя поставишь.

– Ну, я ее и так под себя поставлю… Но с «лавьем» будет проще… – Вор пытался, но не мог скрыть свои эмоции.