Воровской общак

— Что я хотел предложить, я уже предложил твоему другу. — Парень кивнул в сторону Стаканова. — Теперь вам пришла пора толкать свои условия.

— Твоего дружка мы пустили в распыл, — сообщил Кандиду Савелий.

— Я уже понял это, — спокойно ответил Кандид.

— Теперь, наверное, придется и вас троих отправить за ним следом, — как бы размышлял вслух Савелий.

— А чего это ты, Савелий, так круто вздумал с нами поступать?

— Откуда ты меня знаешь?

— Ну как же мне не знать вожака такой крупной воровской группировки? Тем более если учесть, что мы тоже занимаемся таким же промыслом.

Савелий кивнул в знак того, что ответ Кандида его удовлетворил.

— Понятно. Вот я и говорю, что, избавившись от вас, мы спрячем все концы в воду. Кто ваш пахан?

— Забыл его кликуху.

— Героя из себя строишь?

— Не желаю тебе сообщать ее из стратегических соображений.

— В чем заключается твоя стратегия?

— Если ты всех нас замочишь, то не известным тебе нашим дружкам легче будет с тобой разбираться.

— Я хрен кладу на всю вашу кодлу, — пренебрежительно заявил Савелий.

— А зря. Когда не знаешь своих врагов, они всегда опасны. Но ты действительно пока вне опасности, а вот Стаканов от моего шефа и его мести не открутится.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что шеф знает, что мы поехали за бабками к уважаемому Леониду Геннадиевичу. Поэтому свой спрос он начнет с него. Там уж видно будет, справится он с ним или нет. Я бы на твоем месте, Савелий, если ты считаешь себя козырным, за Стаканова мазу не тянул. Он у моего пахана изнасиловал малолетнюю сестру. Ты не имеешь права влазить в нашу разборку со Стакановым и занимать его сторону. Хотя тебе уже поздно выходить из игры, если твои люди действительно завалили нашего быка. Ты, Савелий, не бог, а поэтому воры помаститее тебя и моего шефа могут с тебя спросить, почему ты оказался не на нашей стороне, а на стороне какого-то лоха.

Стаканов очень внимательно слушал Кандида, отдавая дань его умению логично излагать свои мысли. Он видел, что слова пленника зародили у Савелия сомнение в правильности выбора своего подзащитного.

— Те проблемы, что ты сейчас изложил, тебя не касаются. Я их решу как-нибудь без тебя, — не очень уверенно произнес Савелий.

— Все меня касается. Ты слишком много на себя берешь. За четыре трупа менты с вашего хвоста не слезут и обязательно найдут крайнего.

— Спрячь в хавальник свое помело и помни, с кем толковищу ведешь. Заруби себе на носу: я никогда не был крайним и не буду. На мой век таких быков-паровозов, как ты, предостаточно.

— Я тебя не собираюсь обижать, но в интересах своей шкуры и корешей, которые сейчас находятся у тебя тут, я соглашаюсь стать посредником между вами и моим паханом. Может, сумеем найти компромисс…

— Савелий, может быть, прислушаемся к его совету? — вступил в беседу Стаканов, которому становиться соучастником убийства еще трех человек, пускай и бандитов, никак не хотелось. Тем более что после их убийства он по-прежнему оставался крайним и главарь банды Кандида будет потом сводить с ним счеты и, конечно, обязательно убьет. Такая перспектива никак не могла его устроить.

— Как скажешь. Я тебя сюда и привез для того, чтобы в отношении этих охлаемов вместе принимать решение, — согласился с ним Савелий. Потом спросил у Кандида: — Тебе для выяснения намерений твоего хозяина телефона хватит?

— По телефону у меня с ним толкового разговора не получится.

— Хочешь, чтобы мы тебя для беседы с ним отпустили?

— Только так!

— Что-то ты, Кандид, хитришь. Мы тебя сейчас отпустим, а вы всей своей кодлой ночью привалите к моему дружку и порешите его.

— Такого не будет. Ведь у вас в качестве заложников останутся два моих кореша, которых я ценю больше, чем голову какого-то лоха. К тому же ты, Савелий, не оставишь своего кореша без охраны. Нет, в ближайшие дни разборки между нами не будет. В будущем она не исключена, если вы не сможете договориться и полюбовно расстаться.

— Как ты представляешь этот полюбовный разъезд?

— Наш пахан любит бабки. То, что Леонид Геннадиевич сделал с его сестрой, уже ничем не поправишь и к исходной позиции не вернешь. Гибель одного быка из нашей кодлы для него не будет трагической потерей. Поэтому я уверен, что он может согласиться на мир с вами. Только не знаю, какую попросит плату за полюбовный разъезд.

— Ну что, Леонид Геннадиевич, как будем поступать? Примем его предложение или нет? — поинтересовался у Стаканова Савелий.

— Думаю, что стоит к нему прислушаться.

— Ну что же, пускай будет по-вашему, — как бы нехотя согласился Савелий. — Когда ты, Кандид, будешь толковать со своим паханом насчет нашего откупа, то не забудь напомнить ему, чтобы он какую-то сумму бабок скинул за то, что мы трех парней, включая тебя, отпустили домой в целости и сохранности.

— Скажу! — заверил его Кандид.

Посмотрев на наручные часы, Савелий произнес:

— Сегодня уже поздно, поэтому ждать в этой норе результата твоего разговора с паханом мы не станем. Завтра в восемь часов утра будь у меня в конторе на нефтебазе с конкретным условием мира. А ты, Леонид Геннадиевич, к этому времени сможешь подъехать туда?