Воровской общак

— Ничего у меня не спрашивай. Я за тебя ничего не собираюсь делать. Буду только финансировать и требовать от тебя отчет, на что были потрачены мои бабки. Если недобросовестно отнесешься к моему поручению, пеняй на себя. Помни, что у меня на тебя есть зуб, что свою ошибку ты сам должен исправить…

Когда Гура ушел, Савелий подумал: «Если даже ничего не получится с вызволением Власа из кичи, а оно, наверное, так и будет, то моя душа все равно получит покой. Ведь я предпринял все меры, какие мог».

ГЛАВА 23

Ресторан «Три богатыря»

Савелий, довольный удачно проведенной операцией со Стакановым, сделал исключение из правила и решил свой успех отметить с ближайшим окружением в ресторане. Он всем наглядно доказал, что его голова хорошо соображает. Можно сказать, что он себя вполне реабилитировал за свой промах с Аркановым. Местом своего отдыха с друзьями он выбрал ресторан «Три богатыря».

На вечер стол в кабинете ресторана был заказан на десять персон. Посланник Савелия, делая заказ, предупредил метрдотеля, чтобы на столе была самая дорогая закуска и соответствующее ей спиртное.

Получив свободу в сервировании стола и зная, для кого он предназначен, официант превзошел самого себя. Когда в семь часов вечера Савелий с друзьями вошел в предназначенный для них кабинет, то на столе увидел вареную и соленую осетрину, крабов под майонезом, вареную форель, котлеты из кур, сыр, колбасу, разные салаты, мясные блюда. Из спиртного — водка «Смирнов», коньяк «Наполеон», ликер «Бейлиз», пиво «Бэкс» и многое другое.

От увиденного у мужчин сразу разыгрался аппетит. Все они были при отличном здоровье, в расцвете сил, а поэтому с редким единодушием, под разные тосты стали наполнять себя пищей и спиртным, оживленно разговаривая друг с другом, рассказывая анекдоты, делясь новостями.

Утолив первый голод, Савелий, пережевав кусочек форели, обратился к Рябому:

— Я на днях был на рынке, в мясном павильоне. Там бригадир мясников Калитвенцев пожаловался мне, что ты его очень сильно обидел.

— Он не говорил, за что я его наказал?

— Я спрашивал у него, но он уклонился от ответа.

Сидящим в ресторане личность Калитвенцева была известна. Многие знали его под кличкой Калита. В свои тридцать лет он имел вес в сто восемьдесят килограммов и рост в два метра. И был страшным обжорой. За один присест мог съесть до восьми килограммов мяса, не считая других продуктов — салатов, хлеба…

— Хотите, я расскажу вам о той хохме, какую я ему устроил за его подлянку? — предложил Рябой.

— Если она интересная, то почему бы и не послушать? — раздались за столом доброжелательные голоса.

— В начале года Калита попросил у меня ключи от моей квартиры, чтобы там в нормальных бытовых условиях перепихнуться со своей зазнобой. Мне не жалко было услужить хорошему человеку. Таким я его считал до того дня и отдал свою хату в его распоряжение. Попользовавшись ею, он вечером, как и договаривались, чин чином вернул мне ключи от квартиры. Когда я пришел домой и открыл холодильник, то что я в нем увидел? Ничего! Оказывается, этот обжора и его подруга вымели у меня литр водки и месячный запас мяса, колбас, сыра и другой жратвы…

— Что он жрать мастак, мы все знаем, — заметил Копченый.

— Ругать его было уже бесполезно, но этот боров меня здорово разозлил. Ни бабок за съеденную жратву не оставил, ни восполнил в холодильнике прежних запасов. Как будто я его должник! Месяца через два после своего первого набега он набирается наглости и вновь просит у меня ключи от квартиры для известного вам дела. Я ему их пообещал, но только на следующий день и с условием, чтобы Калита мой холодильник не открывал и ничего из него не брал. Он мне поклялся, что такой подлянки, какую он мне сделал в первый раз, не позволит. Но вы его знаете: когда дело доходит до хаванья, то ему верить нельзя. Вот я ему и не поверил, а вытащил всю жратву и положил в соседский холодильник. Купил четыре банки мангового сока. В эти банки шприцем зарядил пургена (дырочки от шприца замазал парафином) и поставил их в холодильник. Кроме того, взял рулон туалетной бумаги, пропитал его в воде с перцем, высушил и положил в туалетной комнате…

Окинув торжествующим взглядом сидящих за столом, Рябой отметил про себя, что все слушают его с возрастающим интересом.

— Что они делали в моей квартире, я не видел и говорить не буду, но я видел, как его краля со слезами на глазах выбежала из нашего дома и, не желая садиться в его машину, куда-то убежала. Когда же сам Калита садился в свою машину, то от него воняло, как от общественного, неухоженного туалета… Когда я вернулся в свою квартиру, то увидел, что Калита со своей подругой сожрали и выглохтили все, что принесли с собой, и еще четыре банки моего мангового сока. Кроме того, в туалете почти полностью израсходовали мой рулон туалетной бумаги, — под дружный хохот завершил свой рассказ Рябой.

Вытирая слезы, выступившие у него от долгого смеха, Савелий поинтересовался у Рябого:

— Ну и как? Этот засранец больше не обращался к тебе за ключами от твоей квартиры?