Воровство и обман в науке

Вот как оригинально мстил ученым за малейшие отступления от норм научной морали, обходясь при этом "малой кровью", честный и бескомпромиссный Карл Линней. Сохранившиеся до наших дней названия отдельных видов растений раскрывают нам сущность научных и чисто человеческих конфликтов, возникавших между учеными при становлении и развитии ботанической науки, куда красочнее и убедительнее, чем некоторые историографы и специалисты по психологии научного творчества. Выраженные таким ют необычным способом его симпатии и антипатии к отдельным ученым безо всякой лишней морализации показывают нам, что допустимо для истинного служителя науки, а что нет. Современников Линнея не зря восхищал его стиль ведения научных споров и то олимпийское спокойствие и самообладание, которые он умел сохранять в самых острейших ситуациях. Величайший французский просветитель Жан Жак Руссо признавался, что, если бы он хоть чуточку был способен подражать Линнею в его умении полемизировать, то имел бы куда больше свободного времени для работы и душевного отдыха.

Другой современник Линнея, бессменный секретарь Парижской Академии наук Бернар Фонтенель строил свои взаимоотношения с научными противниками по той же "интеллектуальной" схеме, не опускаясь до "кухонных разборок", что куда больше расшатывало их позиции и надежнее выбивало почву из-под ног. Наверное, поэтому в 1751 году на одном из заседаний академии Фонтенель во всеуслышание объявил, что у него нет ни одного "врага" в науке. И, выждав мгновение, не без гордости, но тоже с чисто линнеевским остроумием добавил: "Да, ни одного. Я всех их пережил".

Вот какая бесценная черта — умение ладить с коллегами и умение "по-ученому", т. е. умно, мстить тем из них, кто во имя блестящей карьеры или близкой славы способен предать единомышленников и былые идеалы. Это умение иногда "решало" не только судьбы самих исследователей, но и их открытий. Противопоставляя неприкрытой злобе тонкую иронию, такие мыслители "удерживали пар под колпаком" и значительно способствовали поступательному движению прогрессивных взглядов и идей.

За измену передовой науке и самому себе пришлось здорово поплатиться не ускользнувшему от внимания Линнея и российскому естествоиспытателю Иоганну Сигезбеку. Поначалу деятельность Сигизбека отличали направленный в будущее исследовательский поиск и кипучая энергия. По его инициативе с разных континентов были собраны почти все виды растений и организован Петербургский медицинский сад (ныне Ботанический институт РАН). За эти "старательские" работы Линнеем в честь этого ученого редкое сложноцветное растение было названо "сигезбекия восточная". Однако со временем Сигезбека словно сглазили. Он сменил свои розовые очки на темные и стал раздражать всех и в особенности Линнея своим явно консервативным подходом к вопросам естествознания. Дело дошло до такого обострения отношений, что они переросли в напряженный драматический конфликт. И вот однажды Сигезбек получил загадочный пакет с надписью "Cuculus ingratur" ("Кукушка неблагодарная"). Заинтересовавшись необычным названием находящихся в пакете семян, Сигезбек посеял их и вырастил — что бы вы думали?., сигезбекию восточную! Ну, кто еще кроме Линнея, мог такое придумать!

Карл Линней вообще обожал сводить счеты с попавшими к нему в немилость исследователями при помощи иронии. Любитель все раскладывать по полочкам, систематизировать и классифицировать, неистощимый на фантазию Линней забавы ради однажды составил "офицерский корпус флоры", в котором по значимости сделанных в ботанической науке открытий разместил знакомых ему исследователей. Высший чин генерал-фельдмаршала Линней присудил, конечно, самому себе. А вот Сигезбек, несмотря на былые заслуги, не попал даже в прапорщики. Слишком, видно, задело Линнея предательство Сигезбека, ответившего на благожелательное к нему расположение черной неблагодарностью. Вместе с тем к ряду своих научных противников Линней, если они того заслуживали, относился с большим уважением и даже почтением. Так, своему самому непримиримому оппоненту, французу Б.Жюсье он без раздумий щедро пожаловал чин генерал-майора.

ЕДКИЕ ПРОЗВИЩА