Ворожея бессмертного ярла

Ворожея подняла голову и вгляделась в него. Книжные чары, кажется, ее еще не отпустили, однако спустя миг девушка тряхнула головой и улыбнулась.

– У тебя тут целая сокровищница, ярл.

Перекатившись и сев на постели, она указала на одну из книг.

– Где взял такое чудо? Зеркальные страницы, что отражают душу, – большая редкость. Многие уважаемые маги передрались бы из-за нее.

– Море, – кратко ответил Фьялбъёрн, подходя к постели и присаживаясь рядом. – Море всегда приносит дары.

Он прямо смотрел на ворожею, словно давая понять, что та тоже входит в список этих даров. Однако девица не смутилась, нахально и невинно улыбнувшись в ответ:

– Буду знать, ярл, – и тут же перевела разговор в другое русло: – А куда мы направляемся?

– К островам Морского народа, – ответил Фьялбъёрн. – Нужно кое-что решить с их повелителем. Он обещал помощь в драке с нашим скользким приятелем Вессе. Островитяне хоть и умудряются жить в мире и с водяными и даже с самим Янсрундом, соседству такому не рады. Повелителя Холода, конечно, не изгонишь, но хотя бы чем меньше нечисти будет поблизости – тем лучше.

Ворожея потянулась к стоявшему на столике кубку, но не удержалась и подхватила вместо него медовый орех. Фьялбъёрн усмехнулся. Ай да Тоопи, где только взял? Еще вчера было понятно, что гостья кракену понравилась – больно уж шустро он выполнял приказания своего ярла и готовил еду для принесенного волнами подарка моря.

– А что за Морской народ?

За стенами каюты раздался оглушительный гром, следом за ним – пронзительный вой. Фьялбъёрн не шелохнулся. Ворожея замерла и прислушалась, затем посмотрела на него, словно задавая немой вопрос.

– Маргюгровы пляски, – процедил сквозь зубы драуг. – Неприятная сегодня ночка будет. Призрачный шторм за бортом.

– Призрачный шторм? Что это? – повторила девушка, распахнув глаза так, что длиннющие ресницы взметнулись крыльями ночной бабочки. – И насколько он может навредить?

– Посмертный подарок колдуна Спокельсе, – мрачно произнес Фьялбъёрн, – прозванного Хозяином штормов. И хоть его уничтожили, злая призрачная магия до сих пор витает над морем.

Он вздохнул. Возможно, пронесет в этот раз? Взмахнул рукой – и свечи погасли. Призраки всегда идут на свет. Жаль, что и в темноте видны их мерцающие мутным, будто гнилое серебро, тела. С призраками встречаться не хотелось, даже зная, что они давно – ничто. Но когда ничто обретает черты твоего близкого или любимого человека, шепчет его голосом, тянет руки – становится не по себе.

Новый раскат грома заставил вздрогнуть.

– Йанта… – шепнули шелестящим голосом.

Ворожея вскинула голову, вглядываясь в угол каюты. Там серебрился призрак – стройный юноша, явно не северянин. Тонкокостный, миловидный, в нем было даже больше девичьего, чем мужского. Он медленно выступил вперед. Фьялбъёрн краем глаза следил за ворожеей – та словно превратилась в камень и не отрывалась взглядом от появившегося юноши.

– Йанта… – снова прошелестел голос.

В нем было столько боли и ужаса, что даже драуг вздрогнул. В призрачный шторм приходят только те, кто умер. Что же произошло с парнем, и зачем ему ворожея?

– Мы здесь из-за тебя, – выдохнул второй голос.

Возле юноши появился еще один. Постарше и пошире в плечах, но во взгляде столько же боли и какая-то холодная мерзкая ненависть.

– Киран, Аршак…

Показалось, или побелевшие губы Йанты произнесли два имени? Она сидела напряженная, будто не в силах отвести завороженный взгляд. Да будет проклят прах Спокельсе во веки вечные!

Фьялбъёрн обнял девушку за плечи и притянул к себе. Провел ладонями по спине, услышал рваный выдох.

– Это только призраки, – шепнул на ухо, касаясь его губами.

– Здесь… из-за тебя…

– По твоей вине…

– Зачем ты сопротивлялась? Почему не отдалась Салибу сама?

Йанта, тихо всхлипнув, закрыла глаза и стиснула зубы. Тьма, что сочилась у нее из души и памяти в первую ночь, снова подняла гадючью голову – Фьялбъёрн не видел ее, но чувствовал, как голой кожей чувствуют омерзительное прикосновение чешуи. А порождения Спокельсе растянули губы в одинаковой мерзкой улыбке.

– Йанта…

Снова огладив напряженную, как камень, спину, Фьялбъёрн чуть ли не силой уложил девушку на постель. Властно и сильно прижался к губам, не давая ни выдохнуть, ни возразить. Ласкал и гладил гибкое тело, заставляя, приказывая расслабиться. И через какое-то время ворожея дрогнула, ее руки обвили шею Фьялбъёрна, рот приоткрылся шире, впуская, давая возможность целовать крепче и яростнее.

– Не слушай, – выдохнул драуг в раскрасневшиеся губы, провел по ним языком. – Их нет, ничего нет. Только я и ты. Эта каюта принадлежит только нам.

Йанта прижалась было ближе, но вдруг черные глаза расширились, а лицо побледнело совсем уж как у мертвой. Глухо вскрикнув, она изо всех сил рванулась в сторону, отпрянула, продолжая смотреть неверящим взглядом. По телу прошла дрожь, будто девушка увидела что-то ужасное, но глаза ее не отрывались от него, Фьялбъёрна.

– Мирин… – то ли вздох, то ли мольба.

Откуда такой страх? Откуда чужое имя и взгляд, которым ворожея на него не смотрела даже в их первую ночь? Словно видит она не его!