Ворожея бессмертного ярла

Подтверждая слова, драуг ладонью провел по спине, спустился ниже. Уткнувшись в подушку, Йанта вспыхнула, чувствуя, как мозолистые твердые пальцы гладят ее ягодицы, спускаются к бедрам. А ночью эти пальцы между ее ног казались куда нежнее. И если уж на то пошло, ее случайный любовник, успокоив ворожею, сам остался… хм… Йанта снова вздохнула. Поздновато разыгрывать невинность. Да и приятно же… Фьялбъёрн… Его зовут Фьялбъёрн. Нечисть, наглец, капитан самого странного корабля, который… Вот, кстати!

– У тебя необычный корабль, – сказала она, повернув голову и встречаясь взглядом с драугом. – Он будто живой.

– Живой и есть, – хмыкнул драуг, не переставая гладить ее, словно кошку: плечи, ложбинку позвоночника, поясницу. – У тебя чутье, ворожея. А что еще необычного учуяла?

Ну, пусть будет ворожея, раз ему нравится. Так даже проще и спокойнее – знать, что он видит в ней не женщину, а полезное приобретение для корабля. И постель этому совсем не мешает.

– Тебя, – выдохнула Йанта. – А разве у ярла с утра нет дел на палубе? – поинтересовалась она больше для приличия, едва сдерживаясь, чтоб не выгнуться под ласкающей ладонью, и услышала:

– Ты мое дело сейчас. Важнее – нет.

И вот как с ним разговаривать с таким? То ли смеется, то ли всерьез… Бесстыжая ладонь скользнула между бедрами, потянула одну ногу на себя. Йанта резко вдохнула и длинно выдохнула, уткнувшись лицом в подушку. Опираясь на локоть, драуг прижался животом к ее боку, зарылся лицом в волосы, потом медленно лизнул шею сзади. Снова и снова… то вылизывая, то целуя, то прихватывая зубами – осторожно, нежно и уверенно. По телу поплыли горячие сладкие волны, Йанта вцепилась пальцами в мех под собой и едва удержалась, чтоб не раздвинуть ноги еще сильнее.

– Скажи что-нибудь, – шепнул драуг в ухо, ловя его мочку губами, проходя языком по краешку.

– Что, месяц… уже начался? – полноценно съязвить не вышло, голос все-таки предательски дрогнул.

– Одним не отделаешься, – весело пообещали ей сверху, окончательно откидывая одеяло.

Воздух после уютного мехового кокона облил кожу холодом. Йанта протестующе дернулась, но тяжелая ладонь придавила ее между лопаток – не грубо, однако увесисто. А потом губы драуга вернулись к местечку за ухом, прошлись по шее неторопливой цепочкой поцелуев, пока кончики пальцев вырисовывали спирали и круги вниз и вверх по позвоночнику… Хотелось стонать. Только не в подушку, а в раскрытые губы – и чтобы целовал, как делал это раньше, с той же спокойной, тяжелой силой и уверенностью, что ему не откажут. Йанта напряглась, сильнее прижимаясь к постели животом и едва заметно выгибаясь. Кожа спины, на которой не осталось ни одного не обласканного местечка, пылала, а драуг снова принялся гладить ей изнутри бедра, не переставая целовать в шею. Когда пальцы скользнули глубже и выше, к самой промежности и внутрь, где уже было горячо и мокро, Йанта вцепилась зубами в подушку, чтобы все-таки не стонать. Просто так, из упрямства.

– Ты как лучшая флейта, что я слышал, – шепнул ей снова в ухо драуг. – Серебряная, из сказаний про юного фоссегрима[11]… Коснутся губами – отзываешься всем телом. Сыграешь для меня?

И, не дожидаясь ответа, потянул, разворачивая к себе. Покорно повернувшись, Йанта закрыла глаза, прижалась всем телом, уткнулась лицом в сухое горячее плечо. В живот ей упиралась возбужденная плоть, и от предвкушения повело, скрутило сладким спазмом, когда Фьялбъёрн, просунув руку между их телами, приласкал ее лоно, а потом откровенно потерся об него. Шелковистая кожа его мужского орудия, грубоватая, жесткая – пальцев. Контраст был таким ярким и правильным. Проклятье, да в нем все было правильным: запах моря от кожи и волос, узкие требовательные губы, валуны плеч… Не прекращая дразнить пальцами уже изнывающее лоно Йанты, драуг уложил ее спиной на постель, вплел пальцы свободной руки в волосы, колено просунул между бедрами. И все это медленно, словно исследуя… Он и правда настраивал ее, будто диковинный музыкальный инструмент, слушая, как отзывается под пальцами и губами чужое тело. И Йанта открыла глаза, глянула в нависшее над ней лицо, пьянея от накатывающих волн удовольствия. Поерзала, ложась удобнее, и обняла бедрами раздвинувшее их колено. Облизала губы, поймав восхищенный горячий взгляд…

– Я лучше флейты, – шепнула, улыбаясь. – Она может только отозваться, но не станет играть сама…

И для начала потянулась к обветренным губам на странном, таком непривычном лице. Коснулась легонько и, не давая прижаться сильнее, качнулась назад лишь затем, чтобы провести кончиком языка по нижней губе любовника. Хочешь сыграть? Ладно, буду флейтой. Но не только ты умеешь играть на флейте чужого тела, Фьялбъёрн Драуг… И снова – к губам.