Ворожея. Выход в высший свет

Их величества подходят к широко распахнутым дверям храма. С улицы врывается морозный воздух, рассеиваясь от дыхания множества людей. Камердинер и горничная быстро накидывают на их плечи королевские мантии из тяжелой парчи, отороченные мехом. Я не свожу взгляда с королевы, а вокруг множество радостных лиц. Все поздравляют, желают счастливого царствования.

И это происходит! Так уже было однажды, время как будто замедляется в своем движении. Интуалийка продолжает улыбаться, поворачивается лицом к мужчине в мантии и кладет ладони на его грудь. Колдовской заряд невероятной силы проникает в его грудь. Он покачивается, на его губах по-прежнему остается улыбка, и даже делает несколько шагов вперед, увлекаемый своей убийцей. Мужчина в короне и мантии медленно оседает на заснеженную мостовую перед храмом.

Вокруг раздаются крики ужаса, королева присаживается рядом и проверяет пульс. На ее губах играет победная улыбка. Она поднимается и громким голосом оповещает всех собравшихся:

– Король Роберт умер! Я ваша законная королева! Королева Орианна!

По моим щекам текут слезы. Мое сердце разрывается от горя, но я не могу уйти и оставить ворожейный шар. Люди должны знать виновного в покушении на их короля Роберта, единственного законного наследника. Я чувствую, как волнуется метресса Валанди в этот момент, но мы продолжаем передавать видение на большой магический экран. С этим доказательством ни одно королевство не сможет развязать войну.

Богиня, как же больно видеть распростертое на холодных камнях тело моего наставника! Он буквально за пару мгновений до колдовской атаки Орианны подменил собой короля Роберта. Одинаковая одежда, королевская мантия, накинутая камердинером, и корона сделали Броссара похожим на брата. И это ввело в заблуждение интуалийку, желающую единолично править государством.

– Принцесса Орианна, вы обвиняетесь в убийстве мэтра Броссара и в покушении на его величество короля Роберта! – громогласно провозгласил мэтр Одилон, перекрывая крики ужаса на площади перед храмом.

Сам король Роберт выходит из дверей храма. Он жив и невредим.

Люди видят это на магическом экране, они слышат слова коннетабля, а по моим щекам текут слезы, которые не могу утереть, продолжая ворожбу, и мое сердце разрывается от горя. Мэтр Эмири Броссар умер ради того, чтобы король Роберт жил. Прямая улика. Виновность принцессы Орианны доказана.

Стражники, стоящие в почетном карауле у дверей главного храма, пытаются надеть браслеты, блокирующие магию, на сопротивляющуюся интуалийку. Она не желает признавать свое поражение и кидается к распростертому телу, желая убедиться в личности погибшего от ее колдовства. Огромный экран на королевской площади показывает распахнутые темные глаза Эмири Броссара. Редкие снежинки кружат над ним и падают на лицо, каждая черточка которого до боли мне знакома. Видеть это невыносимо.

Роберт сурово смотрит на супругу, и она сдается под его пристальным взглядом, протягивает руки стражникам. В тот момент, когда ей собираются надеть наручники, в ее ладонях формируется новый заряд. Колдовство летит в короля, взрывается.

– Ты не будешь жить! – успевает выкрикнуть интуалийка.

Мэтр Одилон загораживает щитом короля. Кристалл перстня коннетабля усиливает защиту, но сама Орианна получает в грудь отраженный от щита удар и мгновенно погибает. Стоящих вокруг людей разметало ударной волной, многие ранены.

Все! Я больше не выдерживаю, прекращаю ворожбу и бегу к выходу на площадь, где случилась трагедия.

– Эмири! Эмири! – трясу тело наставника, рухнув перед ним на колени.

– Клер, мне нужна твоя помощь! Тристан, скорей! – король Роберт присаживается рядом с телом убитого брата и начинает плести заклинание, которое в прошлый раз смогло запустить его сердце.

Ночью об этом моменте много спорили, предлагая другие варианты, но Броссар настаивал именно на нем, потому что нужна прямая улика виновности интуалийки. Я была против, метресса Валанди тоже возражала, Одилон ругался и костерил друга, и только Роберт слушал молча и внимательно. Он задал только один вопрос:

– Эмири, ты действительно готов умереть за меня?

– Я верю в тебя, брат, – спокойно ответил Броссар.

Мои ладони ощущали холод остывающего тела. Он умер. Богиня, помоги! Мэтр Одилон положил руки на грудь другу, мои расположились на голове, зарывшись в густой шевелюре. Ветер развивал волнистые кудри, снежинки застревали между ними. Если мы сейчас не справимся, то несносный ворожей с непростым характером навсегда уйдет в царство богини. Оставит меня здесь одну, без его привычных язвительных слов, и я никогда не увижу, как он улыбается, не встречусь с взглядом его темных глаз, не почувствую вкус его поцелуя.

Роберт соединяет потоки нашей магии, концентрирует ее в своих ладонях в огромный энергетический шар.

– Хира! – выкрикнул король в конце заклинания и с этим последним словом отправил заряд в грудную клетку мертвого Броссара.

Богиня, спаси и помоги! Взмолилась я в который раз.