Читаем Ворр полностью

После несколько неровного начала первый сеанс оказался блестящим успехом. Она была одной из лучших натурщиц на памяти Мейбриджа, обладая неподвижностью и далеким устремлением, благодаря которым такими замечательными субъектами вышли индейцы с прерий, но при этом и жизнью, которая светилась и показывала камере заключенную в женщине мощную батарею энергии. Жозефина сидела без всякого притворства в ее выражении, без деланости намерения: камера ее просто любила.

Мейбридж не счел уместным или необходимым пользоваться постгипнотическими реакциями; колокольчик и зеркало остались в своей шкатулке. Перед уходом он обработал негативы и поразился ясностью ее белого лица и черных зубов. Он сказал, что скоро вернется, и она кивнула. По правде, никто из них не знал, когда он вернется; его ежедневник был начинен встречами, лекциями, демонстрациями и собраниями, их совместные моменты в студии будут как украденные; Жозефина станет лишь очередной деталькой в многогранной мозаике его личности. Принцип этой договоренности импонировал ему не меньше самого участия, но он подозревал, что скоро будет стараться урывать больше времени, чтобы поистине оценить и насладиться театральностью их занятий.

Второй сеанс был не менее успешным, чем первый, но третий стал поистине выдающимся. Мейбридж прибыл в три часа пополудни, вклинив Жозефину между важным обедом и вечерней лекцией в Королевской академии. По прибытии он с легким раздражением обнаружил ее в своей студии, уже готовую к позированию. Он не знал, что ей дали ключи от своей комнаты, и переживал по поводу открытого доступа к его имуществу и самым ценным инструментам. Но она мгновенно обезоружила недовольство книксеном и улыбкой, вопросительно показав на кресло, где ей предстояло зафиксироваться.

– Да, один момент, только соберусь с мыслями, и мы начнем, – сказал он рассеянно.

Она отвернулась, позволив его разуму свободно блуждать по студии. На ней была простая белая блузка, застегнутая до шеи, и длинная многослойная юбка приглушенных бирюзовых и зеленых тонов. Волосы были заколоты сзади и восклицали о динамичных контурах черепа, шеи и лица.

Он подготовил пластины и вернулся. Она уселась в кресле – коробка с неиспользованными инструментами уже лежала рядом. Это он их оставил после прошлого сеанса? Выложил перед поспешным уходом, чтобы напомнить себе об их необходимости? Или она приняла решение за него? Он размышлял над этим, поправляя ее голову и закрепляя на затылке крепежи, наблюдая, как под давлением проминается гладкая кожа. Направил камеру, сфокусировал, зарядил пленку.

– Жозефина, первое изображение будет статичным референсом для последующих поз.

Ее глаза понимающе моргнули, и он сделал первую фотографию, наблюдая за ее непреклонным внешним видом перед заменой пластины. Он вернулся к камере и помедлил – с пневматической грушей в правой руке и колокольчиком в левой. Дважды прозвонил.

Ее мгновенно свело в позе выжатого измождения, словно она застыла посреди ночного кошмара. Голова дернулась вбок, борясь с крепежом, рот раскрылся, глаза закатились под тяжелыми, почти закрытыми веками. Все тело осело в кресле мешком.

Мейбриджа шокировала скорость трансформации: человек перед ним был настолько другим, что почти неузнаваемым. Пропала внутренняя динамо-машина – вместе с внешней красотой и нежной рассудительностью, которые уже начали доставлять такое удовольствие. Он быстро сделал снимок и прозвонил в колокольчик, чтобы вернуть ее, но, к его ужасу, звон только упрочил позу. Тело дальше выворачивалось от себя, словно Жозефину захлестнули канатом на жестоком вороте, натянутым назло нормальности. Раздался злой треск, и на жуткий миг показалось, что треснула ее кость; его изумление обострилось, когда он осознал, что с этим звуком за шеей лопнул металлический копфгальтер. Не зная, как поступить, он сделал единственное, что мог: перезарядил камеру и выставил экспозицию. Теперь ее голова освободилась и закинулась назад, словно бы неодолимой силой. Он снова сменил фотопластины и взялся за колокольчик. Позабылись все до единой инструкции о процедуре; ему неоткуда было знать, освободит ее следующий звонок или натянет невидимую лебедку еще страшнее; против жалости и спасения лежали возможность и любопытство, в равных мерах. С неуверенным восторгом, о котором Мейбриджу претило задумываться, он снова прозвонил. Она вся опала вперед, мертвым грузом на кожаном ремне кресла; тот вдавился под груди, выжав громкое восклицание воздуха. Жозефина была абсолютно неподвижна. Мейбридж шагнул к ней – с разочарованием, свернувшимся, как кровь, в заботу. Поднял ее обратно в вертикальное положение и поразился ее твердости; тело словно сменило свою плотность. Легкие кости и мягкие изгибы были из свинца и гранита, и, когда она открыла глаза, он увидел такое пространство во вселенной, о котором никогда не мечтал. Мейбридж отстранился, придерживая ее длинной дрожащей рукою.

– Жозефина, ты в порядке? Ты меня слышишь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Ворр

Ворр
Ворр

Рядом с колониальным городом Эссенвальд раскинулся Ворр, огромный – возможно бесконечный – лес. Это место ангелов и демонов, воинов и священников. Разумный и магический, Ворр способен искажать время и стирать память. Легенды говорят, что в его сердце до сих пор существует Эдемский сад. И теперь бывший английский солдат хочет стать первым человеком, который перейдет Ворр из конца в конец. Вооруженный лишь странным луком, сделанным из костей и жил его умершей возлюбленной, он начинает свое путешествие, но кое-кто боится его последствий и нанимает стрелка из аборигенов, чтобы остановить странника. И на фоне этого столкновения разворачиваются истории циклопа, выращенного странными роботами, молодой девушки, чье любопытство фатальным образом изменило ей жизнь, а также исторических фигур, вроде французского писателя Реймона Русселя и фотографа Эдварда Мейбриджа. Факт и вымысел смешиваются воедино, охотники превращаются в жертв, и судьба каждого зависит лишь от таинственной воли Ворра.

Брайан Кэтлинг

Попаданцы

Похожие книги