Восемь дорог Желтого источника

— Нас становится все меньше и меньше, — печально продолжил он, смотря на пустующее место, где раньше сидела барышня Гуй. — Значит, тем, кто остался, стоит держаться поближе друг к другу, а? Как думаешь?

— Почему бы тебе разнообразия ради не держаться поближе к кому-нибудь другому? — пока еще вежливо предложил Синь.

— Может быть, я по тебе соскучился, — предположил Рэн, лукаво прищурясь. — Всю ночь не спал, так хотелось тебя увидеть, братец.

«Этого еще не хватало».

Господин Синь снова почувствовал, что начинает злиться: неужели нельзя говорить нормально, без этого ребячества?

К слову сказать, ему тоже выспаться не удалось: весть о том, что госпожа Гуй покинула их, закрыв за собой Врата Смерти оказалась слишком неожиданной. И вместо сна сам он предпочел прогулку: захотел увидеть все собственными глазами. Не он один, кстати. У Стены, там, где раньше находились ужасные врата, собралось человек пять, среди которых был и варвар. И что-то никакого интереса к собственной персоне с его стороны Синь тогда и близко не приметил. А теперь вот вам пожалуйста.

— Зачем это? — спросил он, не скрывая недоверия.

— Спросить тебя кое-о-чем хочу, но стесняюсь, — подмигнул ему Рэн и, очень довольный его возмущением, продолжил: — Изысканные мелодии редко поют хором, а Синь-лан? Поговорим чуть позже, когда вдвоем останемся.

Последние слова его господин Синь почти не слышал: в зал вошла госпожа Дин, последняя из отсутствующих — и ему показалось, что мрачные своды озарились мягким сиянием, будто рассвет пришел на смену долгой ночи. Она стала спокойнее, словно с исчезновением Врат Смерти в ней самой рассеялся какой-то страх или она смирилась с чем-то неизбежным. Даже его перестала избегать так явно. А соседу его в ответ на грубоватое «Здравствуй, красавица, только тебя и ждали» послала весьма странный взгляд — обеспокоенный и предостерегающий. И это, разумеется, вовсе не улучшило настроения.

— Что ж, посмотрим, чем сегодня развлечет нас Владыка Янь-ван!

Варвар оказался на ногах и, не успел Синь даже пиалу к губам поднести, уже держал в руках новое послание Хозяина дворца.

— Сегодня он на редкость краток, — заметил Рэн озадаченно. — " Дошедшие до истока получат награду». И больше ни слова.

Он вернулся за столик рядом и протянул господину Синь лист с посланием.

— «До истока»? — тот сразу же пробежался глазами по столбику иероглифов, чтобы убедиться, что ошибки нет, и передал его дальше — Да, все верно.

— Не нравится мне это, — подала голос госпожа Дзи.

И, похоже, озвучила их общее мнение.

— Число «дошедших» не оговаривается, — заметил господин Гэн.

Больше никто ничего сказать не успел, потому что стоящий в центре столик с посланиями вдруг резко ушел вниз — и разверзлась пропасть. Она стремительно росла, края ее осыпались, проваливаясь внутрь. Быстрее, чем кто-либо из них смог дважды щелкнуть пальцами, их стоящие полукругом столики оказались на самом краю этой Бездны — и ее голодный черный рот поглотил их, не подавившись. Он сам едва успели вскочить на ноги и бесконечно длинную долю мгновения видел под собой огромную черную воронку, вовсе не однородную, а многоярусную, словно нагроможденные друг на друга чудовищной формы дворцы с круглой дырой посередине. И оттуда, из самых недр, поднималась, клокоча и шипя, соединяя все эти несуразные слои в единое целое, вода. Желтая, словно смешанная с расправленным золотом, кипящая, но все равно такая холодная, что даже глазам было больно на нее смотреть.

Она поднялась словно затаившийся под землей огромный змей — мощно и резко.

Синь замешкался, не в силах даже глаз отвести от этого зрелища, и его точно снесло и раздавило бы этим свирепым потоком, если бы чья-то рука не дернула его со всей силы назад. Он почувствовал, что падает, а потом дышащая смертью волна все же настигла его — и от нечеловеческого холода он почти потерял сознание.

* * *

— Эй, красавица, давай-ка просыпайся, — услышал он и малодушно понадеялся, что если не будет шевелиться, его оставят в покое.

Но какое там…

— Разлегся тут, как заколдованная барышня, — продолжил бурчать раздражающий голос. — Не надейся, я все равно не собираюсь тебя целовать.

Вот такого он стерпеть уже не мог: открыл глаза, приподнялся на локте и уставился на сидящего неподалеку северянина, пытаясь вложить в этот взгляд все свое недовольство.

— Нет-нет, даже не проси, — заухмылялся тот.

— Ты не мог бы просто помолчать? — сердито спросил Синь. — Или просить тебя об этом то же самое, что требовать от осла победить тигра?

— Мог бы, — кивнул Рэн. — Но сил нет смотреть, как ты преспокойно тут сидишь, в то время как я страдаю. А так мы оба в равном положении, и моя завистливая душа довольна.

— С чего это ты так исстрадался?