Восемь Драконов и Серебряная Змея

Присев на одну из садовых скамеечек, Инь Шэчи задумался о возможном и достижимом. Горы Улян располагались совсем близко от столицы Да Ли — их заснеженные пики виднелись на северо-востоке, выглядывая из-за горизонта. Он вполне мог уговорить как жену, так и ее брата с сестрой, отправиться в небольшое путешествие. В своем рассказе о пережитых на горе Улян невзгодах, Дуань Юй упомянул случайно обнаруженную им пещеру, что некогда было обитаема. Хоть юный принц и поскупился на подробности, Шэчи подозревал, что эта пещера может быть той самой, где Уя-цзы проводил время в компании соученицы. Юноша рассчитывал найти пещеру с помощью Дуань Юя, и тщательно обследовать ее в поисках следов, могущих указать на местонахождение Ли Цюшуй.

Его увлечённые раздумья прервал знакомый голос, обратившийся к нему с напряжением и громкостью, необычными для него обладателя.

— Ты — наследник секты Сяояо! — обличающие воскликнул Дуань Юй, встав перед Инь Шэчи, и указывая на него пальцем.

— Да, — согласно кивнул тот, поднимаясь со скамьи. — Мне как-то не довелось представиться тебе полным титулованием, братец. Я — третий ученик второго поколения секты Сяояо, и ее наследник. Отчего ты так взволнован этим?

— Я должен признаться тебе кое в чем, брат Шэчи, — несчастный и понурившийся, юный принц, тем не менее, говорил с отчаянной решимостью. — Недавно, я рассказывал тебе про обитаемую пещеру, что была найдена мною на горе Улян. Она находится на дне впадины, из которой обычному человеку не выбраться. Я упал в ту расщелину с горного склона, и неким образом остался невредим, но не имел возможности выбраться. Неизвестная мне благодетельница оставила в своем былом обиталище две книги боевых искусств — технику шагов, именуемую Искусство Бега по Волнам, и Искусство Северной Тьмы, могущественную технику развития. Изучив их, я сумел покинуть мое невольное узилище, избежав медленной смерти от голода, но вместе с тем, принял на себя назначенный моей благодетельницей долг… — он замялся, виновато глядя на растерянного Шэчи. Тяжело вздохнув, он все же закончил:

— Этот долг — убивать всех членов секты Сяояо, что я встречу.

— Постой-ка, — поднял ладонь Инь Шэчи. В его голосе зазвучал зимний холод. — Постой. Ты хочешь сказать мне, что найдя старый дом моего учителя и его соученицы, ты отыскал в нем знания моей секты. Знания могущественные и тайные, из тех, что позволено изучать лишь главе. И ты изучил их, чтобы взойти на горный склон?

— Высокий и отвесный склон, — с виноватым видом вставил Дуань Юй.

— Горный склон, — с отсутствующим видом повторил Шэчи. — А теперь, украв знания моей секты, ты намерен убить меня из-за них?

— Я вовсе не хочу тебя убивать, брат Шэчи, — запротестовал Дуань Юй. — Должна быть возможность все исправить без ненужных свар. Что, если ты покинешь свою секту? Она учинила обиду моей благодетельнице, обиду столь великую, что та жаждет смерти всех учеников Сяояо. Ты же — честный и справедливый юноша. Зачем тебе оставаться в рядах злодеев?

— Оскорбление моей секты — малая безделица в сравнении с другими твоими проступками, — тяжело вымолвил Инь Шэчи. — Мой учитель спас мне жизнь, и одарил силой и знаниями. Я никогда не предам его. Худший из врагов учителя, а значит, и моих врагов — его бывший ученик, предатель и вор. Ты же, Дуань Юй, став вором, предлагаешь мне стать предателем, — он с кривой улыбкой покачал головой. — Я был много лучшего мнения о брате моей жены.

— Я вовсе не вор, — оскорбился юный принц. — Я использовал в дело давно брошенное. И я вовсе не толкаю тебя на предательство, а хочу разрешить наш спор наилучшим для всех образом. Что, если ты, как наследник секты Сяояо, принесешь извинения за своих братьев перед статуей моей благодетельницы, и земно поклонишься ей? — дружелюбно предложил он. Его собеседник молчал, и улыбка Дуань Юя медленно блекла под его жёстким взглядом.

— Давно брошенное, — кивнул Шэчи. — Как хозяева бросают свое имущество, выйдя за дверь. Отличное оправдание для вора. У меня нет с тобой споров, Дуань Юй — это ты приходишь ко мне, оскорбляешь мою секту, признаешься в преступлениях против нее, и высказываешь намерение убить меня. Что я должен думать о подобном, а, шурин?

— Вовсе не то, что думаешь сейчас, — обиженно ответил юный принц. — Я хочу помочь нам обоим, а ты выдумываешь невесть что. Вместо того, чтобы повести себя, как мой друг и родственник, ты бросаешься беспочвенными обвинениями. Неужто секты и титулы для тебя важнее семьи?