Восемь Драконов и Серебряная Змея

— Я и так сболтнул лишнего, — с лёгким недовольством в голосе ответил старец. — О секте, и всем прочем, ты узнаешь у моего учителя.

— Когда я смогу повидать его? — вновь воодушевился юноша. — Я обязан поблагодарить моего спасителя.

— Ты увидишься с ним, как только сможешь встать, — голос Су Синхэ вновь построжел. — И чтобы это случилось как можно скорее, успокойся, и лежи без движения, будь добр. Многие из твоих костей сломаны, а мышцы — повреждены. Счастье твое, что я начал лечение вовремя, иначе ты бы на всю жизнь остался калекой, — он тяжело вздохнул, и тихо пробормотал:

— Эх, если бы только я успел вовремя в тот поистине несчастливый день!

— О чем вы, старший? — недоуменно поинтересовался Шэчи, но старец уже не слышал его, погрузившись в приготовление лекарства.

* * *

Су Синхэ ещё долго не отпускал Инь Шэчи на свободу. Скормив ему приготовленный целебный суп, старец провел над юношей продолжительный сеанс акупунктуры, во время которого Шэчи благополучно уснул. После пробуждения, он был немедленно усажен на низкую тумбу из белого камня, что выглядела куском старого льда, и чувствовалась не менее холодной. Вставший сзади юноши Су Синхэ приложил ладони к его спине, и юношу посетило престранное чувство — будто бы все его жилы зачесались изнутри. Инь Шэчи понял — престарелый целитель использовал на нем медицинскую технику внутренней энергии.

После этого, Су Синхэ, выглядящий усталым и недовольным, холодно приказал юноше следовать за ним, и, пропуская мимо ушей все вопросы, которыми засыпал его Шэчи, вышел из пещеры.

Они остановились на ничем не примечательном клочке земли, мало отличающемся от любого другого лужка Долины Тишины. Поодаль виднелся край отвесного обрыва, несколько чахлых деревьев безуспешно пытались отбросить сколько-нибудь тени, а пожелтевшая трава лениво шевелилась под дуновениями ветра. Пустынная безлюдность их окружения удивила Инь Шэчи, ожидавшего, что его приведут к жилищу неведомого учителя.

— Я не устал, господин Су, — обратился он к своему проводнику. — Ваши целительские умения великолепны — я чувствую себя здоровым и бодрым. Мы можем продолжать путь. Даже если обитель вашего учителя в нескольких часах ходьбы, думаю, я смогу одолеть дорогу до нее.

— Учитель в двух шагах от тебя, — сумрачно ответил Су Синхэ, роясь за отворотом халата. Он поднял ладонь, предупреждая вопросы Шэчи, готовые посыпаться из него, словно рис из прохудившегося мешка. — Ты получишь все ответы очень скоро. Возьми этот талисман, и иди вперёд, — он протянул юноше треугольный жёлтый конвертик из дешёвой бумаги, исписанный мелкими иероглифами. Инь Шэчи безропотно принял поданное, и убрал его в висящий на поясе кошелек.

— Мне идти к тому дереву, старший? — с сомнением спросил он, указывая на тощую кривую сосенку, торчащую из земли в нескольких шагах впереди.

— Именно так, — равнодушно ответил Су Синхэ. — Иди, не заставляй учителя ждать, — отдав это напутствие, старец безразлично отвернулся.

Пожав плечами, юноша двинулся в указанном направлении, раздумывая о странном указании Су Синхэ. Его раздумья прервались самым неожиданным образом — пройдя очередной шаг, Инь Шэчи словно нырнул в глубокий горный источник. Волна холода прокатилась по нему с головы до ног, зрение юноши на мгновение померкло, а горло — поперхнулось воздухом, обретшим внезапную твердость. Шэчи сбился с шага, неловко покачнувшись, и остановился, пытаясь вернуть равновесие и ясность мыслей. Проморгавшись, он недоуменно огляделся. Вокруг царил приятный полумрак, ярко-зелёная трава, густая и сочная, шелестела под ногами, а совсем рядом высился огромный валун, на вершине которого сидел некто, видом столь необычайный, что Инь Шэчи на мгновение усомнился, что видит перед собой смертного.

Неизвестный походил на заснеженный пик высокой горы, обретший человеческие черты. Одетый в белое, полностью седой, длинноволосый и длиннобородый, он не выглядел стариком — его кожа, гладкая и чистая, больше пристала бы неоперившемуся юнцу. Глаза неизвестного были закрыты, а руки бездвижно покоились на коленях.

Шэчи нервно хихикнул, подумав о вспомненной им недавно легенде про живущего в горах Лэйгу то ли отшельника-даоса, то ли бессмертного. Он заключил, что отшельником оказался Су Синхэ, а бессмертным — его таинственный учитель.

Глаза молодо выглядящего старца распахнулись, и остановили свой строгий взгляд на Инь Шэчи. Тот смутился, устыдившись своего неуместного веселья, но учитель Су Синхэ словно и не заметил этого, продолжая разглядывать юношу. Шэчи, собравшись с мыслями, опустился на колени, и земно поклонился.

— Вы спасли мою жизнь, благодетель, — церемонно произнес он. — Я в неоплатном долгу перед вами.

— Как твое имя, юноша? — спросил старец. Инь Шэчи мгновенно узнал его голос, пусть тот и не звучал более небесным громом. Наследник семьи Инь поднялся на ноги, и вежливо представился, упомянув свое происхождение, и достаток своего семейства.

— Позвольте узнать ваше досточтимое имя, благодетель, — вежливо попросил он.