Восемь Драконов и Серебряная Змея

— Весть, что я хочу сообщить вам, собратья, и тебе, глава, заслуживает самого пристального внимания, — Си Шаньхэ, держащий слово перед спешно собранной по его просьбе верхушкой Клана Нищих, выглядел усталым и осунувшимся, смотрясь на все свои пять десятков лет с небольшим. Дорожная пыль покрывала его и без того скромную одежду, делая уважаемого старейшину похожим на обычного попрошайку. Собравшиеся — большая часть старших клана, Цяо Фэн, и его заместитель, — слушали внимательно: старейшина Си был не из тех людей, что поднимают шум попусту.

— Около месяца назад, мне доложили об очередном движении воинских сил империи Ляо, — продолжил мужчина, и присутствующие, все как один, невольно подобрались. Новости, начинающиеся подобным образом, не могли быть хорошими. — Армия провинции Сицзин снялась со своих обычных лагерей, и двинулась на юго-восток, проводя в пути дополнительные рекрутские наборы. Схожие шевеления начались в наньцзинской армии — ее командиры начали спешно увеличивать число солдат, и ужесточили каждодневные тренировки. Цены на работу кузнецов, бронников, шорников, сапожников, и портных в Ляо поднялись едва ли не вдвое от прежних — всех новобранцев спешно вооружают и одевают. Конезаводчики и вовсе перестали торговать лошадьми, годными под военное седло — армия вымела всех подчистую. Думаю, мне нет нужды говорить, куда направится вся эта сила, стоит ей закончить острить свои мечи и копья, — седовласый старейшина криво усмехнулся.

— Армии провинций Сицзин и Наньцзин даже в худшие для Ляо годы достигали числа в двадцать-тридцать тысяч, — задумчиво промолвил У Чанфэн, почесывая пегую бородку. — И неудивительно: они — основа той военной силы, что кидани неизменно ведут против Сун, — собравшиеся ответили ему смурными взглядами.

— Вместе со всеми свеженабранными рекрутами, численность киданьского воинства достигнет не менее, чем сорока тысяч, — добавил Си Шаньхэ. — Если же принять во внимание войска из личного владения Елюй Нелугу, можно смело добавлять еще пять. Чуский принц вновь стоит во главе вражеских сил, — безрадостно промолвил он. — Немногого стоят обещания этого подлого варвара, — Цяо Фэн, о чем-то напряженно раздумывающий, рассеянно кивнул.

— Могут ли эти передвижения быть следствием некоей внутренней распри? — отрешенно спросил он.

— Нет, глава, — вздохнул старейшина Си. — Меркитское восстание давным-давно подавлено, и власть Елюй Хунцзи над племенами Ляо крепка, как никогда. Киданям не с кем воевать внутри своей империи, тем паче — на ее юге, преданном Елюй Чунъюаню и его сыну.

— Быть может, принц Чу решил покуситься на трон? — предположил Цюань Гуаньцин. Старейшина ветви Дачжи не остался свободным от захватившего всех напряжения — обычно отстраненный, сейчас он ловил каждое слово седовласого старейшины, принесшего дурные вести. — Елюй Нелугу горд, и презирает своего двоюродного брата, занимающего престол Ляо не по праву. Что, если нынешние перемещения войск — бросок дракона, и прыжок тигра[3], а не очередное вторжение в Сун?

— Я проверил эту возможность первым же делом, — ответил Си Шаньхэ, недовольно кривясь. — Такое было бы радостью для нас, как и для всех подданных Сына Неба. Увы, но я могу сказать со всей уверенностью: император Даоцзун осведомлен о действиях своего родича, и всецело поддерживает их. Новобранцы сицзинской и наньцзинской армий призваны именем государя, а ремесленники, обеспечивающие их оружием, болтают о личном указе Елюй Хунцзи, что повелевает им не брать платы с армии. Мы с вами, уважаемые собратья, станем свидетелями крупнейшего вторжения Ляо в Сун, вторжения, каких Срединная Равнина не знала уже сотни лет.

Высокопоставленные нищие ненадолго погрузились в безрадостное молчание. На их лицах господствовали выражения разной степени мрачности; один лишь Цяо Фэн выглядел больше задумчиво, чем опечаленно. Он же и заговорил первым, прервав напряженную тишину.

— Мы, несомненно, соберем всех младших, кого только сможем, и выступим на помощь правительственным войскам, — уверенно промолвил он, встав на ноги и расправив плечи. Ничто не напоминало о недавнем тяжелом ранении главы Клана Нищих, кроме, разве что, легкой бледности — заботами жены и соратников, Цяо Фэн полностью выздоровел, и уже восстановил прежнюю силу усердными тренировками.

— С этого дня, каждый из вас направит все силы против киданей, — его звучный голос, казалось, заполнил собой гостиную дома главы, в которой проходил совет. Оружие и памятные трофеи, щедро украшающие простые деревянные стены, словно отзывались на слова мужчины неслышным звоном. — Я не потерплю никаких внутренних разногласий, или дрязг с вольными странниками. Никаких, слышите⁈ — повысил он голос, обводя соратников суровым взглядом. Заместитель главы, прекрасно понимая, кого он имеет в виду, сердито сверкнул глазами из-под седых бровей. Их взоры — сочащийся злой обидой Ма Даюаня, и исполненный стальной твердости Цяо Фэна, — столкнулись в противоборстве, но совсем ненадолго: старейшина Ма не выдержал, и отвернулся.