Восемь Драконов и Серебряная Змея

Зелёные одеяния секты Цинчэн виднелись неподалеку, в строю соседнего полка — даосы бесстрашно рубились в первых рядах, мечами и техниками ци сдерживая вражеский напор. Шэчи также сумел разглядеть блестящие бронзой щиты братьев Ю, развевающуюся седую бороду Шань Чжэна, и сверкание длинных мечей его сыновей, что сражались неподалеку. Немногие храбрецы, поставленные Мужун Фу в первую линию, бились изо всех сил, в то время как крупные секты и школы, оставленные позади линии войск, так и не сдвинулись с места. Обернувшись, Инь Шэчи увидел серые накидки и блестящие лысины медитирующих шаолиньских монахов, жёлтые одежды секты Цюаньчжэнь, и красные халаты даосов Пэнлая, украшенные символами восьми триграмм — все эти воины до сих пор не вступили в бой. Приметил он и небольшую группу в светло-синем: людей семьи Мужун.

Скользнув недовольным взглядом по Мужун Фу с ближниками, Шэчи уже отводил глаза, когда три сигнальных хлопушки взвились над рядами войск, и повисли в небе скоплением дымящихся светильников, выделяясь среди росчерков огненных стрел. Дымный след хлопушек начинался у ног наследника семейства Мужун — Глава Вольных Странников подавал кому-то условный знак.

Именно благодаря своему любопытству, наследник секты Сяояо успел разглядеть тех, кто откликнулся на сигнал Мужун Фу, и уберечься от несомой ими опасности.

Первым упал какой-то седобородый шаолиньский монах, чью лысую голову пробила сверкнувшая стрела пальцевой техники. Всполох сине-зеленого пламени окутал группу воинов Цюаньчжэня, оставив за собой бездвижные тела. Несколько красных халатов пэнлайских даосов пропали из виду — те рухнули под ударами рукопашных техник.

Инь Шэчи обозленно заскрежетал зубами. Больше всего на свете, ему хотелось броситься навстречу двум старым злодеям — предателю его секты, и непримиримому врагу его родичей, — но, на беду, кидани избрали этот миг для дружного натиска на ханьский строй.

— Враг сзади! — закричал Шэчи, пытаясь предупредить, кого можно, о коварных убийцах, напавших исподтишка. — Старик Синсю и Переполненный Злом пришли на помощь Ляо!

Его вопли не возымели успеха — два могущественных мастера боевых искусств прошлись по сунским войскам косой смерти, легко ускользнув от ответных ударов. Мгновением спустя, зеленоватая вспышка покатилась в сторону сцепившегося с киданями далиского отряда — Дин Чуньцю решил уделить немного внимания своему врагу. Стиснув зубы, Инь Шэчи отразил мечом выпад очередного киданьского копья, и послал во вражескую атаку технику Ладони Сяояо, развеивая ее на лету. Старый злодей не обратил внимания на эту неудачу — сине-зеленое пламя объяло строй ханьской пехоты, изрядно его проредив. Дуань Яньцин не отстал от своего союзника — техники Одного Ян посыпались ливнем небесных стрел, насквозь прошивая броню и плоть.

Всего за несколько мгновений, двое престарелых воителей пересекли все поле боя, причинив армии Сун жестокий ущерб. Ханьцы, истребляемые с двух сторон, дрогнули и подались, и войско Ляо воодушевленно ринулось вперёд. Поднажав, кидани прорвали линию обороны врага сразу в нескольких местах, разрезая его построение на части, и охватывая солдат Сун железными тисками окружений.

— Разделяемся! — отчаянно завопил Инь Шэчи. — Дуань Юй с охраной — сдержите врага справа! Министры — стойте на месте! Мы с женой — влево!

Далиский отряд, и без того небольшой, распался на совсем маленькие группки, немедленно врубившиеся в ряды киданей, и эти три песчинки в окружающем людском море чудесным образом сумели затормозить жернова наступления Ляо. Полк Фань Шаохуана подался под ударом врага, но остался стоять оплотом спокойствия в бурлящем водовороте беспорядочной рубки. Шэчи и Ваньцин уже сражались в самой гуще вражеского строя, применяя едва ли не все формы своего парного стиля, разя мечами во все стороны, и уходя от окружения техниками шагов. Дуань Юй осыпал киданей ударами всесокрушающих пальцевых техник из-за спин царских телохранителей, что стояли нерушимой скалой, отражая натиск врага. Трое Высших Министров Да Ли привычно прикрывали друг друга, сражая ляосцев одного за другим. Но эта храбрость немногих, здесь и на других островках успешного сопротивления, оставшихся на поле боя, не могла спасти общего положения. Слишком большой урон нанесли построению сунских войск Дин Чуньцю и Дуань Яньцин, и слишком многочисленно было воинство Ляо — прорвав строй врага, оно смогло ввести в бой всю свою многотысячную силу, разделяя и окружая ханьцев, теснимых теперь со всех сторон.