Восемь Драконов и Серебряная Змея

— … Главное, что мы смогли, наконец, сбежать от наших твердолобых старших, любимая сестрица, — ласково говорил мужчина-даос, обнимая сидящую рядом с ним женщину за плечи. — Если бы не рана этого упрямого глупца Цзо Цзыму, мы ещё долго искали бы способ улизнуть. Но теперь, нам с тобой открыты все дороги. Мы можем, к примеру, вернуться к моим родителям — я давно их не видел, но уверен, они примут своего сына и его молодую жену.

Прячущаяся парочка

— Жену ли? — жеманно засмеялась женщина. — Когда это мы успели совершить положенные ритуалы? Уж не одолевают ли тебя неприличные мысли, братец Гэн?

— Конечно же, нет! — неубедительно заверил ее мужчина по фамилии Гэн. — Я с радостью поклонюсь родителям и предкам вместе с тобой. Но… — его рука скользнула ниже, поглаживая талию женщины, а голос приобрел просительный тон. — Быть может, ты все же смилостивишься надо мною, любезная сестрица Дянь? У меня не осталось сил терпеть муки желания, — женщина по фамилии Дянь с притворной скромностью отпихнула его ладонь, бросая на своего дружка игривые взгляды искоса. Дуань Юй, наблюдающий за ними из-за куста, невольно хихикнул, дивясь непоследовательности этого грешного даоса. Юный принц немедленно пожалел о своей несдержанности — парочка, услышав его смех, вскочила на ноги, и направила в его сторону острия обнаженных мечей.

— Кто здесь? — рявкнул Гэн. — Покажись немедленно!

— Поздравления вашему скорому браку! — с нарочитой веселостью воскликнул Дуань Юй, поднимаясь из-за куста. — Счастья, мира, и согласия вашей будущей семье, а также, многих детей! Вы, кажется, собирались уединиться, чтобы скрепить ваш союз, и зачать первого из них? Не буду вам мешать — у меня множество дел, прощайте, не стоит провожать меня! — он принялся неловко пятиться от даосской парочки, все не опускавшей мечи.

— Он видел нас, и знает о нашей любви, — тяжело бросил мужчина. — Нельзя допустить, чтобы он донес о нас Цзо Цзыму, — его подруга Дянь согласно кивнула, и даосы бросились следом за юным принцем, который поспешно задал стрекача.

Дуань Юй бежал, не чуя ног, и не разбирая дороги — приближающийся топот кровожадных даосов-любовников придавал ему сил, заставляя поджилки принца трястись в ожидании холодной стали меча, вонзающегося ему в спину. Юный отпрыск семейства Дуань очнулся от своего страха, лишь оказавшись на узком и длинном выступе, что оканчивался обрывом — в поспешном бегстве от злобной парочки, он не заметил, как очутился в этом ранее обойденном тупике.

— Вернись, глупец, — раздался сзади напряжённый мужской голос. — Мы не хотим брать на душу грех твоей смерти. Не бойся — мы всего лишь отрежем тебе язык, чтобы ты не смог нас выдать.

— В-вот уж нет, — с напуганной решительностью возразил Дуань Юй. — Во-первых, что за жизнь калеке без языка? Я и врагу не пожелаю такой судьбы. Во-вторых, я умею писать — что же, вы и пальцы мне отрубите, чтобы сохранить свой секрет? В-третьих, я вам не верю. Вы уже предали свою секту, и монашеские обеты. Что вам стоит нарушить данное мне слово?

— Ну тогда прыгай, дурень, — раздражённо ответил Гэн. — Ясно, как день — тебе не достанет мужества покончить с собой. Не глупи, и иди сюда. Можно прожить и без языка, — он злобно хихикнул. — Да и без пальцев тоже.

— А вот и прыгну, — оскорбленно отозвался юный принц. — Все лучше, чем довериться негодным даосам вроде вас. Великое небо не оставит меня — ведь я не сделал ничего дурного, — что есть силы зажмурившись, он шагнул вперёд, и с громким криком полетел вниз.

* * *

Очнувшись, Дуань Юй несказанно удивился сразу двум вещам. Первая была хорошей — руки и ноги беспрекословно слушались его, а боли от падения с высокого горного обрыва совсем не чувствовалось. Вторая была странной и крайне неприятной — его рот отчего-то был забит мерзейшей гадостью, одновременно склизкой и колючей, и настолько гнусной на вкус, что, отплевавшись, он немедленно попытался исторгнуть наружу содержимое желудка. К счастью или к сожалению, ему этого не удалось — брюхо юного принца было прискорбно пустым, и уже начинало выводить голодные трели. Тщательно вытерев рот, Дуань Юй с брезгливым любопытством воззрился на выплюнутое, и удивился ещё больше: в комке мерзости угадывалось тельце жабы необычного охряно-красного цвета, и обвившая ее в мертвой хватке сколопендра. Удивление юноши достигло предела. Дуань Юй прекрасно знал, насколько ядовиты эти членистоногие твари, однако же, он чувствовал себя прекрасно, ничуть не спеша умирать после того, как невольно продержал труп одной из них во рту невесть сколько времени.

— Видать, красная жаба также ядовита, — медленно произнес он, пытаясь собраться с мыслями, — и мне повезло, что один яд был уничтожен другим. Верно, пока я лежал без чувств, они приняли мой рот за уютную пещерку, из-за которой поссорились… насмерть, — он недоверчиво хихикнул, и, махнув рукой, выбросил этот нелепый случай из головы.