Восемь лет до весны

Потом появился врач и оказал мне помощь. Вслед за ним пришел следователь и сказал, что принято решение о переводе меня в медчасть следственного изолятора. Я же потребовал прокурора.

– Я сейчас отсюда выхожу или делаю заявление о том, что меня мочили менты, – с трудом проговорил я.

Амбалы выбили мне два передних зуба. Лицо мое как будто побывало в мясорубке. Но я был жив и рвался на свободу.

Следователь понял все правильно, изменил меру пресечения на подписку о невыезде. Я отправился в обычную больницу. Виталик и Саня не заставили себя долго ждать. Вместе с ними подъехали парни внушительной внешности в черных пиджаках. Это уже была настоящая, а не бутафорская команда.

– Давай рассказывай! – в дружелюбном тоне потребовал Виталик.

Он напоминал боксера перед выходом на ринг, двигался резко, энергично, просто рвался в бой.

– Меня хотели убить, – сказал я.

Наверное, я должен был быть найден с петлей на шее. Может быть, с посмертной запиской в кармане. Дескать, зашел в тупик, не вижу смысла жить, что-нибудь еще в этом же роде.

– Кто?

– Да подселили каких-то. Надо выяснять.

– Обязательно выясним, – сказал Санька.

– Это стопудово Кирицын, – зло проговорил Виталик.

Я кивнул, не собираясь оспаривать эту версию.

– Не хочет уступать, – поддержал его Санька.

– А ты говорил, по-хорошему надо, – попенял мне Виталик.

– Тут не только меня, но еще и Трохина слили, – сказал я.

– Так Кирицын и слил, больше некому, – сказал Санька.

Именно это я и ожидал услышать. Кирицын разыграл комбинацию, собирался одним выстрелом убить сразу двух зайцев. А кто еще мог это сделать?

– Ты давай отлеживайся здесь, зализывай раны, – с усмешкой произнес Виталик. – Мы сами разберемся.

Сотрясение мозга у меня, нос сломан, в ребрах трещины, лицо – один сплошной ушиб. Не боец я, но если вдруг припрет, то поднимусь в полный рост.

Санька с Виталиком ушли. Чуть погодя от них прибыл крепкий на вид парень, который взял под охрану мою палату.

Появилась и Лиля. Она окружила меня вниманием, накормила, помогла помыться, уложила спать, осталась на ночь и лишних вопросов не задавала.

Да, у меня проблемы. Опасность еще не миновала. Но так на то она и жизнь, чтобы черные полосы в ней чередовались с белыми.

Утром Лиля уехала, к обеду обещала вернуться. Я сказал ей, что торопиться вовсе не обязательно, да и на ночь можно уже не оставаться. Но Лилю не разубедишь.

В одиночестве я оставался недолго. Не прошло и получаса, как появилась Дульсинея, как всегда неотразимая. Я не смог скрыть своего удивления. Вот уж кого здесь не должно было быть.

– Не ожидал? – с улыбкой спросила она и сама же себе ответила: – Да, не ожидал.

Я не был прикован к постели, мог подниматься, худо-бедно передвигаться. Спортивный костюм на мне вместо пижамы, кровать заправлена. Я лежал поверх одеяла, но не поднялся навстречу Дульсинее, хотя и мог.

– Да как-то не думал.

– Ты обо мне не думаешь? – слегка расстроенно, но все еще с улыбкой спросила она.

– Была мысль. Вспомнил, как с пулей лежал.

– В Подгорке, – сказала Дуська. – Ухаживала я за тобой, повязки меняла. Ты сейчас там с Лилей живешь, да?

Я усмехнулся. Не в том положении Дульсинея, чтобы требовать у меня отчет.

– И как она тебе? – В ее голосе звучала ревность.

Я снова промолчал и этим разозлил Дульсинею.

– Что-то не видно ее здесь. Я бы не отходила от тебя на ее месте, – заявила она.

– Здесь она, в магазин ушла, сейчас будет, – сказал я. – На вторую ночь останется.

– Вторая ночь – это для нее. А первая – это со мной.

– Нашу первую ночь ты предала, – жестко сказал я.

– А если меня поставили в сложное положение?

– Я видел тебя в этом положении, – с насмешкой сказал я. – Под Шинкаревым.

– Давно бы уже забыл. – Дульсинея села на краешек кровати, глянула на меня с мольбой и укором, провела рукой по моей груди.

Движения мягкие, касание нежное. Я ощутил волнение, причем отнюдь не легкое. Во мне поднялась штормовая волна. Именно этого и добивалась соблазнительница.

– Такое не забывается, – сказал я и взял ее за руку, отказываясь от опасной прелюдии.

Дульсинея способна была взорвать меня изнутри, но я уже научился ставить себя на предохранитель. Эта особа огнеопасна, когда находится вблизи, поэтому нужно держаться от нее на расстоянии. Главное – вовремя напомнить себе об этом.

– Виталик забыл, – сказала она.

Я усмехнулся, вспомнив, о чем говорил мне Виталик. Он не просто занимался с Дульсинеей любовью, наказывал ее за предательство. Возможно, что сейчас у них там все немного по-другому, но мне какое до этого дело?

– Я тебя к Виталику не ревную и равняться с ним не собираюсь.

– Все равно пора уже забыть, – проговорила Дуська и с надеждой глянула на меня.

– Не могу.

– Мне плохо без тебя.

Я видел тоску в ее глазах.

– Уходи.

Она хотела сказать что-то еще, но в это время зазвонил телефон. Я только рад был этому.

– Леня, ты как там? – спросил Санька.

Он явно был чем-то встревожен. Голос напряженный, сдавленный, громкий.

– Да ничего, нормально, – сказал я, глянув на Дульсинею.

Еще бы от нее избавиться, и вовсе хорошо все будет.