Восемь лет до весны

– А позвал тебя кто? – спросил Виталик.

– Все равно когда-нибудь надо было…

– Успокойся! – глянув на Саньку, сказал Виталик. – По сторонам смотри. Мы еще не причалили.

Я кивнул, соглашаясь со старшим братом. Мы еще не избавились от одежды с уликами на ней, не смыли грим, не отогнали машину в парк. Вот когда заметем следы, тогда и можно будет бить себя кулаком в грудь.

Еще я переваривал недавние слова Виталика. Это ведь я принял решение убить Кирицына и фактически потащил за собой Саньку. Если бы Кирицын не похитил Лилю, то он сейчас продолжал бы жить в ожидании нашей смерти. Похищение Лили подхлестнуло меня, превратило мою руку в ядовитое жало.

А вот кто похитил Лилю? Кирицын все отрицал, но вряд ли ему можно было верить.

Хотя вдруг Костя пошел против нас без его ведома и Лиля стала частью его игры?

Виталик не стал мудрствовать. Он остановил машину, снял с номеров изогнутые полоски черной изоленты и отвез нас домой.

Там мы и помылись, и переоделись. Грязную одежду Виталик забрал с собой, но увез он ее лишь после того, как отчитался перед отцом.

Отец ничего не сказал, скупо улыбнулся Виталику, кивнул мне. Но я понимал, что серьезного разговора не избежать. Вернется Виталик. Мы соберемся все вместе. Нужно будет обсудить, как быть с Костей, вернее, с его людьми, которые по-прежнему представляли для нас реальную опасность.

Но еще раньше вернулась Лиля. Она подъехала к дому на такси, вызвала маму, попросила расплатиться. Тут и я подоспел, хотел обнять ее, крепко прижать к себе, но Лиля юркнула во двор и попросила меня закрыть калитку. Глаз у нее был подбит, щека расцарапана, футболка и джинсы порваны, а так вроде ничего страшного. Но это лишь на первый взгляд. Я не знал, как там было на самом деле, и закрыл калитку.

Лиля бросилась мне на шею и прошептала:

– Они где-то рядом!

– Кто они?

– Не знаю. Я их никогда не видела.

– Они тебя отпустили?

– Я сбежала. Они меня хлороформом усыпили, я проснулась, руки свободны. А эти типы ругаются, на меня не смотрят, на перекрестке остановились, я дверь открыла и убежала.

– Ругались чего?

– Один сказал, что они зря в это дело ввязались.

– В какое дело?

– Они же не просто так в дом к нам зашли. Ты им нужен был. Я прихожу, а они уже там.

– Я им нужен был?

– Я так поняла.

– А сами они что говорили?

– Да ничего. Просто связали меня и ушли.

– Куда ушли?

– В летнюю кухню.

– Зачем?

– Может, они там тебя ждали? Ты зайдешь в дом, а они на тебя оттуда набросятся.

– А как ты мне позвонила?

– Связали они меня плохо. А телефон рядом был. Я взяла, позвонила тебе. Тут ворвался один…

Я кивнул, вспомнив, как этот козел назвал Лилю сукой, и сказал:

– Мне нужно знать все, о чем они говорили.

– Один спросить меня хотел… – Лиля замолчала и задумалась.

– О чем?

– Он дружку своему сказал, может, спросим, мол, у нее, то есть у меня. Вдруг она знает?

– Что ты знаешь?

– Второй заявил, что не надо. Он что-то про брата сказал.

– Про какого брата?

– Ну, нельзя, сказал, брата светить.

Хаотичное брожение в моей голове вдруг остановилось, факты и вопросы выстроились в логическую цепочку. Как могли налетчики знать, что меня сегодня выпишут из больницы? Какого брата они могли засветить? Почему Лиля смогла развязаться и позвонить мне? Ее похитили, и что за этим последовало?

Ответы не замедлили выстроиться в стройный ряд. Виталик знал, что меня выпишут из больницы и я отправлюсь за Лилей. Перестрелка не входила в его планы. Поэтому Лиля позвонила мне. Она вспугнула налетчиков согласно их собственному плану. Они ушли, забрали ее с собой. А я обозлился на них до умопомрачения и во всеуслышание объявил войну Кирицыну.

Этого и добивался Виталик. Для убийства у него уже все было готово: и машина, и маскарад. Он знал, как подобраться к Кирицыну.

Когда вопрос был решен, Лилю отпустили. Вернее сказать, ей позволили уйти.

Лиля услышала, как стукнули ворота, сдвигаясь с места, и вздрогнула.

Во двор въехал «Гелендваген» и остановился. Из него вышел Виталик, с удивлением и тихим восторгом посмотрел на Лилю.

– Вот это сюрприз! – заявил он, улыбнулся мне, но тут же увидел, как я достаю из-за пояса пистолет, и нахмурился. – Не понял!

– Тошнит уже от твоего притворства!

Я смотрел на него, скривив губы и хищно сощурив глаза. Пистолет оставался в моей опущенной руке.

– Ленька, ты чего? – подал голос Санька, доселе молчавший.

Я резко шагнул от него в сторону, руку с пистолетом так и не поднял, но выстрелил в него взглядом.

– Ты же все знал!

– Что я знал?

Санька и Виталик непонимающе переглянулись, но это не должно было вводить меня в заблуждение.

– Это ведь ты устроил весь этот спектакль! – предъявил я Виталику.

Я вспомнил, как он впервые приехал к нам с Лилей после отсидки, красавицей ее называл, глазами раздевал.

– Какой спектакль?

– Лилю похитили! Чтобы я Кирицына… – Я осекся.

Лиле совсем не обязательно было знать, что сегодня произошло. Да и мама могла подойти. Она вроде бы всего на минутку отошла.

– Леня, тебя снова клинит! – заявил Виталик и посмотрел на меня жестко, с осуждением.