Восемь лет среди пигмеев

Пат полагал, что мне необходимо большое количество подарков, которые должны были обеспечить радушный прием у пигмеев. Поэтому Агеронга и я проехали по главной дороге два километра в сторону Ирума. Здесь на расчищенном участке леса, возле небольшой реки, один индиец держал маленькую лавку. Мы купили большую оплетенную бутыль пальмового масла, несколько коробок конголезских сигарет и немного рису. На следующее утро я отправилась в пигмейскую деревню. Меня сопровождала почти дюжина слуг, которые несли стул, складную кровать, пищу (ее хватило бы на несколько недель), краски и холст.

Когда мы приблизились к деревне, я услышала тот же стук молотков, на который обратила внимание во время первого посещения. Впоследствии я много раз бывала в деревне, и не было случая, чтобы этот стук прекратился. Он был как бы символом жизни маленького народа. В это утро большинство мужчин ушло на охоту с сетью, но несколько человек осталось дома выделывать материю и чинить сети. Женщины готовили в горшках маниоку или жарили на углях пизанги[9], тщательно завернутые в листья. Руководил всем маленький человечек с острой бородкой, большим животом и широкой улыбкой. Он сидел на стуле, сплетенном из прутьев лиан, у небольшого костра и курил. Один конец своей фантастической трубки из бананового черенка длиной около полутора метров он держал во рту, на другой была надета маленькая глиняная чашечка. Его звали Херафу. После приветствия человек снова сел. Казалось, он не желал открыто выражать дружеские чувства. В течение часа или более, пока слуги Пата возводили для меня хижину из ветвей и листьев, я, соблюдая приличия, вела через переводчика беседу со старейшиной пигмеев. Нельзя сказать, что она была очень дружеской. Некоторое время спустя я поняла причину этого. Херафу остался дома, ибо мужчины полагали, что я пришла в деревню шпионить за ними и выяснить, не оставляют ли они себе часть мяса убитых на охоте животных, которое должны приносить в гостиницу.

— Херафу, — сказала я, беря быка за рога, — я пришла сюда на несколько дней погостить и порисовать. Если у вас будет мясо, я хотела бы купить немного для гостиницы. Если сети окажутся пустыми или добыча будет незначительной, я ничего не буду просить.

Это решило дело. Херафу вновь заулыбался. Атмосфера в деревушке очистилась словно после грозы. Моментально вокруг нас собралось двенадцать пигмеев, которые, напевая, стали помогать слугам достраивать мою хижину, носить дрова и воду. Я чувствовала себя Белоснежкой среди гномов. Меня устроило бы любое укрытие от непогоды. Однако Аппамомба и Алили считали, что я должна иметь большой дом. Мы сошлись на хижине средней величины, но когда она была выстроена, то по размерам скорее подходила одному из великанов Джека-Потрошителя[10], чем Белоснежке. Слуги Пата полагали, что, поскольку я белая, мне следует «поддерживать свой престиж» и стараться произвести впечатление на пигмеев. Мне никак не удавалось изме^ нить их мнение на этот счет. Случайно я услышала, как один из слуг говорил что-то о пристройке к хижине.

— О, не беспокойтесь, — запротестовала я. — Я могу просто пойти в лес.

Они пришли в ужас, Я поняла, что совершила ошибку.

— О нет, Мадами нас не поняла! — закричали они.

Несколько минут спустя они отвели меня недалеко в лес и показали сделанную ими красивую маленькую одноместную будочку с крышей из зеленых листьев.

Когда со строительством было покончено, я сделала ряд набросков. Мне хотелось написать портрет Херафу, но, так как женщины казались более застенчивыми, я рисовала их, опасаясь, что все они в любую минуту могут уйти в лес. Обиженный Херафу сидел возле своего костра. В конце концов он подошел к тому месту, где я сидела, рисуя мать и ее ребенка.

— Я тоже мог, как и все, пойти на охоту, — сказал он. — Вероятно, я пойду на несколько дней в Мамбаса.

Я развернула огромный кусок холста, который у меня был с собой, и показала его пигмею.

— Не уходи, — попросила я через переводчика. — Я оставила этот большой кусок для тебя.

Херафу чуть не заплясал от радости. Он, как сказочный маленький король, стал с важным видом ходить вокруг, позируя и прихорашиваясь, словно петух перед курами.

К концу дня вернулись охотники. Они кричали и смеялись, очень довольные своей удачной охотой. Семеро пигмеев несли на плечах убитых антилоп болоки, наиболее часто встречающихся в лесу Итури, а женщины — диких птиц, похожих на кур. Часть добычи была отправлена в гостиницу. Другая тотчас же была разрезана на куски и приготовлена для обжаривания. Так как у пигмеев нет ледников, они съедают мясо сразу, как только сумеют добыть его.