Восемь лет среди пигмеев

— Терпеть не могу рисковать этими превосходными козами в качестве приманок, — сказал он, прежде чем уйти, — но мы сделаем доброе дело, если поймаем кошку. Не могу я сидеть сложа руки и ждать другого нападения.

Охотничий азарт достиг апогея, однако меня он не захватил. Участвовать в поимке леопарда я не собиралась. Все, о чем я мечтала, — это не выходить из дому до тех пор, пока он не будет пойман.

Пат и сопровождавшие его люди возвратились к вечеру. Это немного успокоило меня. Когда мы ложились спать, я слышала, как испуганно блеял козел в клетке у госпиталя. Трудно было сказать, чуял ли он леопарда или просто чувствовал себя одиноко там, в кромешной тьме.

Неделя прошла спокойно. К пигмеям вернулось их обычное веселье, они вновь ходили охотиться с сетями и не встречали больше следов леопарда. Я полола огород без охраны, которая теперь стала излишней. Однако Пат по-прежнему оставлял в ловушках приманки. То же самое делали и местные жители.

Я была еще сравнительно плохо знакома с жизнью в джунглях, пигмеи же никогда не любят вспоминать в течение продолжительного времени о неприятных вещах, поэтому мы надеялись, что леопард ушел в поисках более богатой добычи. Но Пат и жившие в нашей округе банту имели особое мнение на этот счет. Они надеялись на лучшее, но готовились к худшему.

Однажды вечером мы легли в постель раньше, чем обычно, чтобы перед сном успеть просмотреть несколько книг и журналов, только что полученных из Стэнливиля. С увлечением читая таинственную историю, я услышала какой-то звук. Казалось, он доносился откуда-то с крыши.

— Леопард, — прошептал мне на ухо Пат.

У меня сразу неистово забилось сердце, и я почувствовала, как немеют руки и ноги. Затем я вспомнила, что не заперла двери и не закрыла деревянные ставни окон. Пат, который был болен и от слабости едва стоял на ногах, вылез из постели, чтобы найти какое-нибудь оружие для защиты. Я же от страха не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Вдруг кто-то легко впрыгнул в комнату. Моя собака породы басени по кличке «Мадемуазель» начала скулить, и я решила, что сейчас умру, прямо здесь, в постели. Наконец я заставила себя оглядеться. При тусклом свете штормового фонаря, сидя на столе, спокойно умывалась и чистилась наша кошечка Пуси с таким видом, точно она всегда входила в спальню через вентиляционное отверстие в крыше.

Ранним ясным утром я послала слуг поискать следы леопарда вокруг дома, но они ничего не нашли. Я почувствовала легкое смущение и попыталась забыть о том, как лежала в постели, съежившись от страха, убежденная, что в нашу спальню проник леопард.

Два дня спустя, когда Алили принес нам утром кофе, его глаза были широко раскрыты от ужаса.

— Прошлой ночью дьявол стащил одну из коз хозяина, — сказал он.

Люди, которые отправились на поиски по кровавому следу, обнаружили место, где пировал леопард. Большой кот джунглей съел только голову и шею козы. Мы подобрали остатки. В тот вечер на обед у нас была нежная козлятина, которая внесла разнообразие в наше обычное меню из мяса лесных антилоп. Козлятина была восхитительна. Леопард не тронул старого козла, находившегося в клетке, а выбрал одну из самых молодых коз в стаде. Следующей ночью леопард появился вновь, утащив на этот раз более старое животное. Пат держал скот за частоколом, который после нападения на Укану был надстроен до высоты свыше трех с половиной метров. Сила зверя восхищала меня. Он перепрыгнул через забор, загрыз козу, а затем выбрался обратно, унеся взрослое животное, словно кролика.

Пат был взбешен. Он приказал вырыть яму в нескольких футах от частокола, там, где прошел со своей жертвой леопард. В тот вечер Пат был так уверен в возвращении леопарда, что отправился в госпиталь поджидать его, оставив меня дома с двумя слугами. Я легла спать, полная всевозможных страхов, стараясь, однако, насколько это было возможно, приободрить себя. Один слуга спал в кухне, другой — в гостиной. Они не рискнули ночевать на веранде. Я попыталась успокоить нервы чтением «Истории любви Леонардо да Винчи», но едва могла листать страницы — так дрожали мои руки. Единственное, что я слышала, кроме биения своего сердца, — это блеяние козла в большой ловушке. Представляю, как чувствовал себя он. Обладая хорошо развитым обонянием, он, вероятно, чуял леопарда, который выжидал в лесу удобного момента. Несомненно, козел видел, что произошло с его сородичами, когда леопард проносил их мимо ловушки. Я заснула, думая о том, какими безопасными и мирными по сравнению с Конго были средневековые Флоренция и Пиза. Во сне меня не переставали мучить кошмары. Мои сновидения были полны леопардов. Разбудили меня крики слуг. Было темно, как в преисподней.

— Они поймали леопарда! — кричал Алили. — Они поймали леопарда!

Он убеждал меня пойти к клетке и взглянуть на зверя.

— Вы идите, — отвечала я, — а у меня нет никакого желания его видеть.