Восемь лет среди пигмеев

Что будет, если он вырвется на свободу, думала я. Мне хотелось остаться в доме, но Пат просил меня прийти. Нехотя я оделась и отправилась туда, где вокруг клетки толпились пигмеи. Три мигавших керосиновых фонаря и один штормовой освещали небольшое пространство. Их слабый желтый свет тонул в таинственной темноте ночи. Мои опасения были напрасны. Леопард был мертв. Плотник Пауль метнул ему под лопатку копье, а Никола, верный слуга Пата, выпустил в него несколько стрел со стальными наконечниками. Даже мертвый, зверь внушал страх. Это был самец. Он лежал в углу клетки с кровавой раной в боку. Когда я смотрела на леопарда, в котором еще угадывалась его былая сила, мне невольно на память пришел виденный мной однажды паровоз, который потерпел крушение; шипя и содрогаясь, он лежал в овраге около железнодорожного полотна.

Леопард от кончика хвоста до огромных бакенбардов был длиною добрых два с половиной метра. Кто-то выпустил из клетки бедного старого козла, заманившего хищника в западню, однако у того не было сил идти домой. Стоя на месте, он весь дрожал от страха, так же как и я в момент, когда в спальню прыгнула наша кошечка Пуси.

— Это людоед, — сказал Агеронга, — лесные леопарды темнее леопардов саванн, а людоеды — самые темные.

Клетку закрыли, чтобы другие звери не могли повредить мертвого леопарда. Затем все пошли спать.

Утром Алили сообщил мне, что обнаружил следы леопарда вокруг нашего дома и как раз под моими окнами, которые не были ничем защищены, кроме непрочных деревянных решеток.

— Он пришел проведать коз в загоне, — продолжал Алили, — но предпочел бы другой сорт мяса. Возможно, присутствие собаки заставило его изменить свои намерения.

Я вышла наружу и на клумбе около стены увидела большие следы. Затем посмотрела на окна с их тонкими деревянными решетками… и потеряла сознание.

Глава вторая

Очнулась я на кровати и, как это часто со мной случалось последнее время, принялась думать о той странной жизни, которую вела все эти годы.

Выросшая в крупнейшем современном городе мира, я плохо знала природу. Я видела медведей в горах Грейт Смоки, в Северной Каролине. В парке возле Вудстока в Кэтскили я познакомилась с некоторыми дикими животными, среди которых самым опасным была рыжая лиса. С раннего детства я пугалась при виде змей, пауков и жуков.

Теперь я находилась на берегах одного из притоков реки Конго, в самой гуще леса Итури, почти в центре Африки. Не считая моего мужа, здесь на пространстве в двести квадратных километров едва ли можно было встретить десяток белых людей.

Лагерь Патнем, которым руководили мы с Патом, представлял собой необычное учреждение. Он состоял из госпиталя, маленькой гостиницы и разбросанных вокруг небольших коттеджей с комнатами на восемь-девять постояльцев, забота о которых входила в мои обязанности. Добавьте сюда домик и маленький зоопарк с множеством диких животных — и вы получите представление о лагере Патнем. Все это расположено на берегу реки, в глубине леса; по соседству с лагерем живут местные африканские племена.

Большое своеобразие в жизнь лагеря вносило то обстоятельство, что вокруг него в маленьких деревушках, расположенных в чаще леса, жило довольно много пигмеев, самых низкорослых людей в мире.

Каждое утро, начиная с первого дня пребывания на реке Эпулу и до настоящего момента, я не переставала удивляться тому, что нахожусь здесь. Я думала об этом иногда даже ночью. О пигмеях я читала еще в школе. На родине, в Американском музее естественной истории, я видела манекены, изображавшие небольшую семью пигмеев. Но я ни за что не поверила бы в тот день, когда впервые встретилась с Патриком Патнемом на острове Мартас-Вайньярд, что очень скоро буду наблюдать жизнь живых пигмеев так близко. Познакомившись с Патом, я узнала, что он — антрополог и находится в отпуске после многих лет пребывания в Конго. Там он изучал местных жителей, особенно пигмеев, и работал в качестве санитарного агента. Работа последнего напоминает деятельность инспектора департамента здравоохранения, с той разницей, что санитарный агент не является врачом. Пат окончил восьмимесячные курсы для чиновников Конго и мог ставить диагноз наиболее простых заболеваний, случающихся в джунглях, а также оказывать первую помощь. В силу необходимости он приобрел также большие практические навыки в области хирургии. Появление удивительных лекарств, таких, как сульфаниламидные препараты[3] и пенициллин, было для Пата и всех обитателей леса Итури сущим счастьем. Обо всем этом он мне поведал во время прогулок на лодке вдоль массачусетского побережья. Легко было полюбить Пата. Он был весьма романтичен с его фантастическими рассказами о необыкновенных местах.