Восемь летчиков или хозяин Байкала

- Дохнут, как мухи навозные, - передёрнул плечами Саша. Губа в это время освободил верёвки палатки и тоже придвинулся к выходу.

- Может уже и была, - задумчиво протянул профессор. - Где-либо в лесу или на побережье. В прошлый раз был лётчик: интересно, что или кто будет в этот раз?

- И из какой эпохи… - добавил Семён.

- Да. Похоже, они все сдохли. Можно выйти. Посмотрим, много ли эти твари принесли нам ущерба? Судя по дыркам на палатке, они пропалили нам всё, что осталось у костра. Что же это за кислота такая, что прожигает только ткань и органическую материю, а мелкий песчаник, железо и стекло не трогает, не вступает с ними в реакцию? И гроздья осыпались все. Недолго же они пожили в нашей атмосфере…

- Зато опустошений сколько навели! – возмутился Саня. – Я представляю, скольких животных они сгубили – взять тех же нерп.

Над лежбищем по-прежнему были слышны стоны боли и попискивания от нанесённых ожогов.

- О сегодняшнем и завтрашнем выходе в поход теперь не может быть и речи, - подытожил начальник экспедиции и обернулся к проводнику, над которым склонилась Людмила. – Пока рука Ивана не восстановится хотя бы частично – будем здесь. С собой тянуть его больного – себе дороже. Дня три-четыре придётся задержаться. Обследуем окружающую местность на предмет инородных явлений из чужого пространства, сделаем из пещеры временное пристанище, Приведём в порядок палатку и пересмотрим наши вещи. Сашу с Людой оставим утром обживаться и присматривать за Иваном, а сами сделаем вылазку.

Профессор выполз наружу и глубоко вдохнул воздух:

- Начинать можно прямо сейчас. Обстановка относительно нормальная. Небо чистое. Вот только эти бедняги нерпы нескоро теперь успокоятся. Жаль их конечно, однако помочь мы им не в силах. Сёма, и вы, Николай – просмотрите палатку, заштопайте, где надо, и установите рядом с входом в пещеру, чтоб она образовывала некое подобие прихожей. Основной зал будет здесь, внутри. Дочка,- крикнул он поверх плеча выползающего вслед за ним Семёна, - как Иван?

- Спит. Я ввела ему снотворное и обезболивающее. Ожог сильный, но гангрены не будет. Несколько дней, и руку можно будет носить на перевязке через плечо.

- Хорошо. Сашок, помогай Людочке.

… На том и решили.

Все вещи, инструменты и разметавшиеся угли от костра перенесли в три захода, и пока раскладывались на новом месте, профессор сходил к лежбищу, но вскоре вернулся. Вернулся удручённый и в невесёлом настроении. Подойдя к месту, хмуро доложил:

- Клубки, либо набухнув, ушли все под воду, либо распались в прах на поверхности земли. Побережье опустело. Не видно ни жгутов, ни шипящих луж, будто их и не было вовсе. Один пепел кругом, рыжеватый, похожий на обсыпавшуюся ржавчину. Вероятно, побочный продукт распада. Ни малейшего намёка на что-то органическое. Сгинули. Растворились. Исчезли. Только пепел – пепел – пепел. Пока шёл к лежбищу и назад, ступни ботинок по щиколотки погружались в эту рыжую субстанцию. Позже, Сёма, снимем хотя бы органолептические показатели – цвет, запах, консистенцию. Согласен?

Семён кивнул:

- Осторожнее только с этой мерзостью. Налёт налётом, а рука бурята -показатель.

Пора бы уже и фотографу вернуться. Четвёртый час пошёл, как он отсутствовал. Каша сварена, вода вскипела для похлёбки, костёр ждёт готовки ужина. Губы нет. Прошёл ещё час.

Наконец, когда сомнения и тревога достигли наивысшего накала и все подумывали о поисках в темноте, к пещере вышел Губа. С непроницаемым видом он бросил на брезент какой-то предмет.

- Там ещё один лётчик лежит, - были его слова. – Такой же.

********

… Лётчик лежал лицом вниз, чуть вывернув голову, сгорбившись, подогнув колени так же, как и в первый раз, в той же самой позе. Его скрюченные пальцы впились в землю, будто он хотел ползти, но смерть застигла его во время движения. Ни крови, ни ран, ни следов какой-либо борьбы. Светловатые волосы выбивались из-под шлемофона, а на плече лётной куртки спиральным проводом свисал ларингофон. Даже сапоги-унты были те же. Семён сверился со своим рисунком в блокноте и вопросительно посмотрел на Сашу. Всё сходилось. Поза лётчика, зарисованная Семёном с натуры, идентично, во всех мелких деталях соответствовала сейчас с тем, что они только что обнаружили.

- Да, - удручающе подтвердил Саша. – Это Игорь.

Он едва не заикался от удивления и оторопи.