Восемь летчиков или хозяин Байкала

…Профессора не было. Лишь круговые порывы закручивающегося в спираль ветра, да одинокий кивер, застрявший в траве. Ни начальника экспедиции, ни ружья, ни одежды с рюкзаком – только концентрические круги на земле, да разлетевшиеся от испуга птицы. Это всё!

Василий Михайлович исчез.

Испарился.

Разложился в мезонном облаке, растворился в атмосфере, словно ложка сахара в кофейном напитке. Профессор перестал существовать в этом времени.

Теперь его телесная оболочка в виде рассеянных в пространстве протонов и нейтронов неслась куда-то вместе с червоточиной – в другое время, в другой мир, в иное параллельное пространство.

********

На исходе пятого и шестого часа блуканий в дебрях леса, Губа едва не плакал. Ядро и кивер он сложил в рюкзак, и теперь этот чугунный груз отдавливал ему плечи. На исходе восьмого часа, он услышал где-то вдалеке несколько выстрелов, однако они были так далеко, что прозвучали, будто едва различимые хлопки детского пугача. Губа бросился на звук, срывая в крике голосовые связки, но уже через несколько минут понял, что вновь заблудился: выстрелы продолжались несколько раз с интервалом в пять – восемь минут, но происходили они всё время в разных местах – так ему казалось. Как только он бросался на звук очередного выстрела, лесное эхо, отражаясь от деревьев, многократно копировало его в пространстве, рассеивая источник звука то в одну, то в другую сторону.

Там его и нашли Семён с Саньком.

Оба друга остановились в нерешительности.

- А где профессор? – Саша осматривался по сторонам. – Я думал, это он кричал.

Семён подсел ближе к фотографу, и впервые в жизни положил ему руку на плечо.

- Николай, - тихо спросил он. – Где Василий Михайлович?

Как не оттягивал Губа эту минуту, однако делать было нечего.

- Нет больше вашего начальника. Испарился.

И он рассказал всё, от начала до конца. В конце изложения фактов, он хотел было подробнее рассказать о муравьях и гигантском пауке, но Семён перебил:

- Вы говорите, что шли впереди, и вам в спину ударила звуковая волна, а когда обернулись, профессора уже не было?

- Да.

- И он шёл за вами, не отставая, почти след в след?

- Шагах в десяти от меня.

- Но…, - Семён что-то прикидывал в уме. – Прошлые радиусы поглощения червоточинами пространства были никак не меньше двадцати – тридцати метров. Почему же она не захватила и вас? Вы же были в поле её деятельности. Почему только Василия Михайловича?

- Ты у меня спрашиваешь? – обозлился фотограф. – Я уже по горло сыт вашим чёртовым Байкалом, будь он проклят на ровном месте. Старший теперь ты, вот и думай, только выводи нас отсюда поскорее! Ищи границу этого хренова купола! Протыкай как-то её – я не знаю – только ВЫВОДИ. Сначала собаки, потом лошади, затем буряты… теперь вот – начальник. А завтра кто? Я?

Он поднялся и со злостью швырнул рюкзак к ногам друзей.

- Вот вам подарок от очередной «гостьи». Там ядро и кивер. Так, по-моему, называл эту шляпу ваш профессор. Скажите спасибо, что таскал их с собой, пока блуждал по лесу. По большому счёту, оно мне надо?

Семён наклонился и вынул содержимое. Губа меж тем закончил:

- Я тебе больше скажу. Профессор нёс эту шляпу в руках, так же как и ружьё, а рюкзак был у него за спиной. Ты спрашиваешь, отчего воронка смерча не поглотила нас вместе? А почему же тогда ваш дядя Вася исчез со всем его содержимым – даже с ружьём, а этот чёртов кивер с косичками – остался. А? Философ, мать твою! Вот и разгадывай теперь этот ребус – ты у нас теперь начальник. А я пошёл в пещеру, я голодный с самого утра. Как по мне, то вся эта хрень – те же яйца, вид с боку: что та червоточина, что эта…

Вырвав у остолбеневшего Саши карабин из рук, Губа нервными шагами пошёл прочь – в сторону, где стреляла Люда.

Всё это время Саша не мог прийти в себя от ошеломляющей действительности: начальника экспедиции, дяди Васи, теперь с ними нет. Что он скажет девушке, вернувшись в лагерь? Для Люды профессор был вторым отцом и, пожалуй, единственным близким оставшимся человеком во всём мире. Она-то как теперь перенесёт эту утрату?

Санёк спохватился. Нужно хоть как-то подготовить его любимую к этой жуткой новости, а то этот Губа наплетёт ей чёрте что с три короба.

- Сёма, хватай рюкзак, нужно опередить фотографа, пока он всё не рассказал Люде прежде нас.

И Саша помчался в лагерь другой дорогой. Нужно было успеть туда первым.

… Ночь обещала быть долгой и печальной.

Глава 5: 1812 год. Калужская дорога

********

Бледное серое утро. Лёгкий ветерок пробегал по вершинам холмов, раскачивая кусты и кружа рано опавшие листья.

Начало августа месяца.

Великое множество австрийцев, венгров, пруссаков, французов покрывало небольшие холмистые высоты. Мохнатые шапки гусар, высокие каски гренадеров, полуконические кивера пехоты, копья, кривые сабли кавалерии – сверкали, мелькали и гремели в неверном свете сумрачного утра. Лошади, пушки, повозки с провиантом и боеприпасами.