Восемь летчиков или хозяин Байкала

Необычное одеяние начальника экспедиции сразу привлекло внимание офицера драгунского полка, если учесть, что перед появлением незнакомца, в гуще деревьев пронёсся стремительный вихрь, никак не вязавшийся с отдалёнными взрывами, и вырвавший с корнями некоторые кусты, образовав правильные концентрические круги неведомого энергетического поля. Лейтенант это увидел, почувствовав в воздухе запах озона. Теперь все четверо уставились на незнакомца, и офицер что-то властно спросил по-французски; при этом, пехотинцы взяли Василия Михайловича на прицел, наставив то ли аркебузы, то ли мушкеты.

Частичное знание французского языка позволило профессору моментально сориентироваться в обстановке, и он, повернув пустые ладони вверх, как можно вежливее ответил:

- Бон шанс (что означало – «желаю успеха»).

Лейтенант удивлённо посмотрел на своих подчинённых и затем вновь обратился к незнакомцу в странной одежде:

- Говорите по-русски. Я понимаю.

Произношение у него было довольно сносным, и, чуть картавя, он спросил:

- Партизан?

- Нет-нет! – поспешно замахал руками профессор, показывая, что в них ничего нет. – Я не солдат. Из города выходил вместе с семьёй, но вчера потерял их. Вот теперь ищу.

- Из какого города? – офицер дал знак солдатам опустить ружья.

- Из Калуги… (И надо же – попал, что называется, в точку)!

Офицер заметно оживился и даже улыбнулся снисходительно.

- Что же вы бежите с семьёй из города, который мы ещё не заняли?

Тем самым, он дал Василию Михайловичу сразу обширный простор для импровизации.

«Всё же наступление. Я был прав. Отчего нет? Но как всё обернулось! Как удачно я выбрал город: теперь срочно нужно покопаться в истории. Итак, что мы имеем. На Москву шёл Удино, Ней, Понятовский, Мюрат; Даву был в арьергарде. Судя по их цветущему виду, передо мной части авангарда. Может даже Наполеон где-то недалеко со своим штабом. Нужно гнуть свою линию и не вызывать подозрений».

Поэтому ответил:

- Да. Ваша доблестная армия ещё не заняла мой город, да и до Москвы ещё далековато. Но наши, не менее доблестные войска уже на подходе, и будут защищать столицу земли русской до последнего солдата. Моя семья эвакуировалась два дня назад вместе с остальными жителями, а я вот затерялся в этом лесу.

Лейтенант с интересом рассматривал незнакомца, затем, видимо что-то решив, показал жестом в сторону тех деревьев, из-за которых они вышли:

- Пожалуй, отведу я вас к своему командиру, в штаб артиллерийского корпуса. Там всё и расскажете.

Таким образом, волею судьбы и силой обстоятельств, Василий Михайлович оказался в гуще событий наступающей французской армии 1812-го года, августа месяца – его середины. Выйдя из леса, он окунулся в грандиозность всего того, что всегда происходит при наступлении. Колоссальная масса людского потока, пришедшая в движение при утреннем коротком наскоке русских партизан, закружила его в себе, поглотила, словно губка воду и растворила в себе как незаметную песчинку. За партизан он понял по обрывкам фраз: в них присутствовали фамилии Платова и Давыдова. Вся эта масса вокруг него сейчас бурлила, колыхалась и готовилась в дальнейший поход на Москву. Настроение у солдат и офицеров было превосходное. Нередко слышался заразительный смех, и тут и там спонтанно возникали песни, подхватываемые сразу в нескольких местах.

Проходя вместе с лейтенантом мимо пушечных лафетов, начальник экспедиции увидел в ящиках орудийные ядра, переложенные соломой. Одно из таких ядер он уже однажды держал в своих руках – там, у себя, в своём времени.

Пока они пробирались сквозь полки к палатке штаба корпуса, Василий Михайлович впитывал в себя всю мощь и грандиозность французского наступления. До самого горизонта, скрывавшегося за лесистыми холмами, людская масса голов волновалась и кипела. Дороги и наскоро наведённые мостки через мелкие речушки были забиты повозками, телегами, пушечными лафетами на конской тяге. Везде раздавалось ржание лошадей, окрики офицеров, скрип, лязг орудий и прочих шумов, заполонивших безмерное пространство русских земель. Да. Это было самое настоящее наступление. До 26-го августа по старому стилю, или до 7-го сентября по новому, оставалось, возможно, каких-то две недели. Это будет Бородино. Однако они до него ещё не дошли. Сейчас, как он понял, главная задача ближайших дней, сделать небольшой крюк и овладеть Калугой - базой снабжения всех окрестных войск. До этого, 3-го августа под Смоленском соединились две русские армии, но стратегического перевеса это русским не принесло – их было несравненно меньше, чем растянувшаяся теперь по всем просторам армия Наполеона, насчитывающая четыреста тысяч солдат и офицеров авангарда, и ещё около двухсот тысяч наёмников из разных порабощённых им стран.

Теперь Василий Михайлович понимал состояние Санька, когда тот оказался в 1943-м году, ошарашенный и не знающий, куда ему идти. Однако там с ним были Борис и Алексей, а здесь – потенциальные враги.