Восемь летчиков или хозяин Байкала

В палатке так же присутствовали несколько генералов, утро только начиналось и, вероятно, предстоял военный совет, когда ввели пленника.

Все с интересом и любопытством принялись рассматривать незнакомца: пленники попадались им и ранее, однако этот, похожий на выходца из иного мира, по–видимому, попался им впервые.

- Votre nom? – почти дружелюбно спросил Ней.

Профессор почтительно назвался и поклонился в ответ. Он принялся лихорадочно копаться в полузабытых знаниях французского языка, чтобы ненароком не сболтнуть что-то лишнее. Любой неправильный оборот речи мог свести на «нет» все его усилия остаться здесь инкогнито. Однако, в конце концов, общался же он когда-то с Жаком Ивом Кусто…

- Tu nes pas arme? – последовал второй вопрос.

Василий Михайлович с мольбой посмотрел на лейтенанта, и тот пришёл на выручку.

- Можете говорить по-русски, - предложил он. – Я буду переводить.

Далее разговор пошёл более оживлённо. Ней задавал вопросы, профессор отвечал, лейтенант переводил.

- Вы без оружия? Потеряли семью?

- Да. Мы вышли два дня назад из Калуги.

- Oh c’est genial ! J'a aime cette ville.

- О! Это замечательно. Этот город мне нравится, - перевёл гренадер.

- Que faire, votre profession?

- Ваша профессия?

- Je suis un scientifique. – Я учёный.

Профессору предложили сесть, и по всему было видно, что к нему относятся не как к пленнику, а скорее как к диковинной вещице, словно попавшей в коллекцию. Русские учёные ещё не попадались французской армии, и начальника экспедиции закидали вопросами и даже поднесли хрустальный бокал вина. Лейтенант успевал переводить в ту и в другую сторону.

Снаружи послышались звонкие звуки фанфар и громогласные крики приветствий на разных языках. Бонапарт въезжал в передовые части авангарда.

Ней дружелюбно обратился к начальнику экспедиции:

- Nous vous reverrons.

«Мы ещё встретимся с вами» - перевёл для себя профессор. Тут лейтенант был не нужен.

Затем маршал отдал приказ гренадеру:

- Le nourrir et le laisser se reposer.

И это Василий Михайлович понял без перевода: «Накормите его и пусть отдыхает».

К своему глубочайшему сожалению, профессора вывели через задний полог шатра, а раз так, то Императора в этот раз он не увидит – предстоял военный совет, и чужаку, пусть даже учёному из России, присутствовать на нём было не место. Кто знает, может в следующий раз повезёт и он увидит воочию этого гениального полководца, авантюриста, держателя в руках всей Европы, а затем всеми покинутого, затравленного вероломным предательством Марии Луизы, брошенного своими маршалами, и забытого. На миг среди палаток ему бросилось в глаза вносимое в шатёр имперское знамя. В этом священном символе императорской гвардии сосредоточилась вся слава восемнадцати последних лет: непобедимое, развевалось оно в Вене, в Берлине, в Труа. Войдёт оно и в Москву непобедимым. А вот вынесут его из опустошённой пожаром столицы России уже не с такими почестями. И ему, закопченному пороховым дымом, предстоит погибнуть в рядах последнего артиллерийского дивизиона под Ватерлоо.

Но это будет позже.

Сейчас же, начальник экспедиции невольно задержал шаг и, пользуясь невниманием своего стражника, когда тот отдавал честь почётному караулу, успел заметить входящего вслед за знаменем в шатёр маршала Мортье – его он тоже без усилий вспомнил по портретам из книг цикла «Полководцы Европы 18-го и 19-го веков». Этот проживёт дольше всех, подумал профессор. Мортье Эдуард Адольф: маршал, командир корпуса гвардии Его Императорского Величества. Так вот откуда гвардейское знамя, внесённое в штаб! По традиции, следом за ним должен войти и сам Император.

Однако, как ни прискорбно, Василий Михайлович не увидел остального. Отдав подобающую честь, лейтенант поспешил оттеснить незнакомца к противоположному краю шатра и вежливо подтолкнул пленника к небольшой землянке, временно выкопанной в невысоком холме.

Вся грандиозность событий, навалившаяся в это утро на него, просто не укладывалась в голове – пусть и достаточно учёной. Впрочем, с другой стороны вовсе не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб констатировать тот факт, что всё происходящее с ним сейчас было форменным образом РЕАЛЬНО.

Он, доктор наук и почётный член всевозможных исторических и географических обществ, автор многих трудов по геологии, археологии, палеонтологии, кандидат в президиум академии, друг Тура Хейердала, Карла Сагана и Жака Ива Кусто, не мог сейчас разложить всё по полочкам, провести анализ сложившейся ситуации и сделать хоть какие-то логические выводы: ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОПАЛ В 19-Й ВЕК, В АРМИЮ ФРАНЦУЗСКОГО ИМПЕРАТОРА? Или же всё происходящее с ним сейчас не более чем иллюзия?

Его мысли прервал лейтенант гренадеров:

- Располагайтесь до утра. Поесть вам принесут в обед и на ужин. Рукомойник у того дерева, там же и уборная – туда будете ходить в сопровождении караульного.

- Я всё же пленник?